C. Г. Бархударов. Л. В. Щерба о русском синтаксисе // Академику Виктору Владимировичу Виноградову к его шестидесятилетию. Сборник статей. М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 60—70.

С. Г. БАРХУДАРОВ

Л. В. ЩЕРБА О РУССКОМ СИНТАКСИСЕ

Академик Л. В. Щерба очень любил и высоко ценил своего лучшего ученика и верного соратника — В. В. Виноградова. Он любовно следил за его научными успехами и гордился ими. Каждую творческую удачу В. В. Виноградова он воспринимал как свою собственную. 60-летний юбилей В. В. Виноградова был бы большим праздником и для Л. В. Щербы, и нет сомнения в том, что в сборнике в честь академика Виноградова статья Л. В. Щербы была бы самой интересной и глубокой. Но Л. В. Щерба не дожил до юбилея своего любимого ученика. Все же хочется, чтобы голос Л. В. Щербы присоединился к голосам советских языковедов, приветствующих В. В. Виноградова в дни его юбилея. Поэтому я решился, воспользовавшись сохранившейся у меня конспективной записью лекций по русскому синтаксису, читанных Л. В. Щербой в 1924/25 учебном году в Российском институте истории искусств в Ленинграде, опубликовать в настоящем сборнике центральную часть этого конспекта.

Этой публикацией я хотел бы, кроме того, откликнуться на призыв В. В. Виноградова, выразившего пожелание, „чтобы ученики Льва Владимировича, записывавшие его курс синтаксиса русского языка, изложили подробнее систему синтаксического учения Л. В. Щербы“ ¹.

Как всякая конспективная запись живой речи ученого, этот конспект лишь в общих чертах передает содержание лекций Л. В. Щербы; однако ход его мыслей и основные его идеи довольно точно в нем зафиксированы.

С. Бархударов

В истории науки мы наталкиваемся на три основных направления в изучении синтаксиса. Одно изучает значение и употребление грамматических форм. Другое стремится к анализу предложения и его частей. Эклектический подход бессистемно соединяет факты первого и второго порядка.

Первый подход лингвистический. Он возник из практических нужд преподавания. Второй подход философский. Он начинается с Аристотеля. Оба односторонни и пропускают ряд явлений. Отсюда возникает тенденция к эклектическому объединению...

Классифицируя синтаксические явления, мы можем подходить с точки зрения следующих единиц в языке: 1) слов или 2) предложений.

Стоя на первой точке зрения, Рис предложил рассматривать учение о предложениях как частный случай учения о слове (словосочетание). Но, кроме описания символов и идей, в задачи науки о языке входит самостоятельная задача изучения ассоциаций между самими символами.

¹ См. В. В. Виноградов. Общелингвистические и грамматические взгляды акад. Л. В. Щербы, в сб.: „Памяти академика Л. В. Щербы". Л., 1951, стр. 61.


61

Так образуются следующие науки: 1) морфология, изучающая способы образования слов; 2) соотношение между словами и идеями изучает семантика; 3) синтаксис изучает правила расстановки слов, способы составления из отдельных слов целых иного порядка.

Что такое слово — неясно. В опыте нам дано говорение... Трудность определения слова в том, что слова есть только в системе, а не в речи. Речь разбивается на отрезки, соответствующие самостоятельным элементарным представлениям, называемым синтагмами.

Слово есть кратчайшая синтагма, которая может быть произнесена отдельно без изменения смысла всего предложения. Белый платок — два слова; белый медведь — одно. Даже предлоги и союзы могут быть синтагмами. Например: Вам с сахаром? Без. В речи, кроме синтагм, мы находим большие словесные отрезки, сопровождаемые ощущением известной законченности. Такие отрезки мы будем называть предложениями. Ряд предложений образует более крупное целое — абзац, главу, выделяемые графически и интонационно.

Слово является единицей в системе языка (как символ известного значения) и единицей в речи (как кратчайшая синтагма). Отсюда возникает возможность упорядочения слов в двух планах: 1) классификация по внешней форме и 2) классификация по смыслу.

У нас в сознании нет системы фраз: они случайны. Общий же словарь есть. Наряду с этим есть знание типичных способов построения из слов синтагм и из синтагм предложений. Это дано не в отвлеченных схемах, а в типовых фразах: по их типу строятся нами предложения. Задача синтаксиса изложить правила стройки синтагм.

Правила для составления синтагм различны в зависимости от слова, лежащего в основе синтагмы.

СИНТАГМЫ С ЛЕЖАЩИМ В ИХ ОСНОВЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМ

1. Распространение прилагательным

Существительные легче всего распространяются прилагательными (одним или несколькими), стоящими перед существительными. При этом каждое новое слово, прибавляемое к синтагме, должно прибавляться не к основному слову, а ко всему комплексу, суживая данное понятие: Вдумчивый | добрый | внимательный человек — это ряд синтагм. Вдумчивый добрый человек — одна синтагма. Нормально местоименное прилагательное занимает первое место — это, так сказать, частный жест: наш большой старинный приятель.

Порядковые прилагательные также нормально ставятся впереди: Первая Московская городская больница. Этот ряд может включать и причастия со словами, которые к ним относятся: наша хорошо устроенная родовая усадьба, пять полуразбитых невыразимо грязных станков.

Если слово, относящееся к какому-нибудь прилагательному, поставить после него, то целостность разбивается: большой в стиле Людовика XIV построенный дворец — одна синтагма; но: большой | построенный в стиле Людовика XIV | дворец — три синтагмы.

Прилагательное может стоять и после существительного. В таком положении оно выигрывает в силе, но склонно к отпадению: река очень глубокая протекала возле нашей усадьбы. Распадения не происходит, если прилагательное, стоящее после существительного, не распростра-


62

нено словом очень. Но если прилагательное имеет распространяющие слова, то оно обязательно выделяется в качестве самостоятельной синтагмы: река | местами очень глубокая | протекала..., большая часть дворян бежала в деревни | еще безопасные |. Если два прилагательных стоят после существительного, то от интонации зависит, выделяются ли они в самостоятельную синтагму или нет: Маша бледная и трепещущая подошла к Ивану Кузьмичу, устроить себе жизнь достойную и мудрую. Если эти два прилагательных относятся к существительному, имеющему впереди свои определения, то эти прилагательные обязательно отделяются: молодой казак | стройный и красивый | налил мне вина. Общее правило таково, что слова, стоящие перед словом, к которому они относятся, теснее связаны с ним и скорее составляют одно целое, чем слова, стоящие после него. Однако иногда отделяются и слова, поставленные перед существительным: в назначенный час | напудренный и выбритый | князь вышел в столовую. Иногда, наоборот, распространенные причастия составляют с существительным одно целое: запряженные в сохи и бороны лошади были сытые и круглые.

Прилагательное, поставленное после местоименного существительного, всегда является новой синтагмой.

2. Распространeние существительного существительными

а) Распространение именительным падежом:

Князь Игорь; красавица зорька; Николенька кажется был человек дрянцо; князь Курбский. Такие сочетания характеризуются определенной интонацией, делающей из них почти сложное слово. При этом более общая часть стоит впереди, более частная — позади. Среди всех таких распространений надо различать два случая: 1) впереди стоит титул, должность, функция; во второй части — название: князь В.; Роман „Евгений Онегин“; 2) вторая часть является определителем первой: женщина врач; механик самоучка.

Если вторая часть распространена новыми словами, то она обязательно отделяется: мой дядя | приятель всех местных знаменитостей | приехал в Москву.

б) Распространение родительным падежом:

Родительный падеж специально приименной. Он имеет следующие типы:

1) Родительный притяжательный: дом отца.

2) Родительный обозначения: улица Гоголя; Отдел народного образования.

3) Родительный определительный: звуки рояля; остатки обеда.

Здесь различаем: генетивус субъективус — любовь отца и генетивус объективус— боязнь темноты. Генетивус субъективус в русском языке преобладает. Генетивус объективус заменяется обычно дополнительными словечками: воспоминание о Пушкине, любовь к отечеству. Раньше генетивус объективус был чаще: воспоминанье прошлых дней.

4) Родительный разделительный (генетивус партитивус): бутылка пива; фунт конфет.


63

Генетивус партитивус существует и вне приименных в замену винительного в формальной связи с глаголом: дай хлеба, сахара, — здесь подчеркивается, что речь идет не о целом предмете, а о его части.

Распространение существительного родительным падежом не очень свойственно русскому языку. Обычно он заменяется прилагательным: отцовский дом; Гоголевская улица. Распространение родительным падежом не было свойственно старославянскому языку и в русском развилось под влиянием иностранных языков.

в) Распространение дательным падежом:

Встречается очень редко: подарок моему брату лежал на столе; счет деньгам; измена отечеству; список убитым и раненым. Стилистически он нам кажется сейчас тяжелым.

г) Распространение творительным падежом:

Событие, разрушившее все ее счастье и гордость детьми; работа топором; владение имением. Оно возможно тогда, когда существительное имеет большую отглагольность.

д) Распространение при помощи существительных с предлогами:

Дом из камня; человек без средств к существованию; кабинет для чтения.

Любой предлог с существительным может распространять существительное. Менее употребительны предлоги, обычно сочетающиеся с глаголами и требующие винительного падежа. Такие предлоги употребляются только со словами, указывающими направление, движение. Можно сказать: дорога в Киев, но нельзя сказать: дерево в сад. Предлоги местонахождения в, для, без, с, у легче распространяют существительные.

Место распространяемых слов

Нормально родительный падеж ставится после распространяемого слова. Помещение его впереди создает особое выделение, например, отца дом стоял на площади. С другой стороны, родительный падеж, поставленный позади, легко выделяется в особую синтагму. Если распространяющий родительный падеж ставится впереди, то он доминирует во фразе, подавляет существительное: необыкновенной отваги человек. Местоименное существительное ставится впереди существительного: Его книга. Это — нормальное место прилагательного, отсюда такие формы, как евонный дом, ихняя книга. Это явление отчасти связано с тем, что приименной родительный падеж мало свойственен русскому языку.

3. Распространение существительного наречием

Вообще распространение существительного наречием — невозможно. Наречие определяет глагол и прилагательное. Но можно сказать: писание наизусть и чтение вслух. Здесь: 1) существительные отглагольные; 2) самые наречия произошли от существительных. При неотглагольных существительных распространение наречием невозможно вовсе.


64

4. Распространение существительного инфинитивом

Наука жить счастливо; любитель читать; приказ всем выйти. Все существительные, распространенные инфинитивом, отличаются отглагольностью и некоторой абстрактностью, так как нормально инфинитив сочетается с глаголом. При этом необходимо, чтобы субъекты действия в существительном и инфинитиве были одинаковые: учитель писать — сказать нельзя, так как субъекты действия здесь разные.

5. Распространение существительного группой слов, соединенных с существительным каким-либо относительным вспомогательным словом

Мысль, что я поэт | волновала меня; мое искреннее желание, чтобы все было хорошо | не привело ни к чему; тот самый дом, в котором родился мой отец | был разрушен в прошлом году.

В каждом примере существительное с распространяющими словами составляет одну синтагму.

СИНТАГМЫ С ЛЕЖАЩИМИ В ИХ ОСНОВЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫМИ

1. Прилагательные, распространяемые наречиями

Очень (всегда, неизменно) веселый человек.

2. Распространение прилагательных существительными в разных падежах

Приятный всему обществу человек; противный здравому смыслу поступок. Все подобные сочетания имеют предикативный характер и показывают состояние. Прилагательные с распространяющими их словами склонны отделяться от существительного, которое они распространяют: дерево | выше нашего дома | сломано бурей. В таких случаях, как высокий ростом, слабый здоровьем — существительное имеет отчасти характер предлога. Прилагательное полный, распространяемое существительным, имеет отчасти формальный характер: стакан полный вина стакан с вином.

3. Распространение прилагательных при помощи существительных и других слов с предлогами

Распространение прилагательных существительными с предлогами привносит момент состояния: хмурая с вечера погода. Определение хмурая, взятое изолированно, передает качество, в данном же примере — состояние. Качественные прилагательные распространяются только наречиями. Прилагательное со значением состояния помещается нормально после существительного и составляет новую синтагму, тогда как прилагательное, обозначающее качество, ставится впереди: совершенное произведение; произведение | совершенное во всех отношениях. Прилагательное не может распространяться местоимениями.


65

СИНТАГМЫ С ЛЕЖАЩИМИ В ИХ ОСНОВЕ ГЛАГОЛАМИ

1. Распространение глагола наречием

а) Распространение наречием-прилагательным:

Нормально такое наречие ставится впереди: ослепительно-ярко блестеть; тихо ступать.

б) Распространение наречием, образованным из существительных:

Нормальное место — позади: говорить напряженно; ходить кругом; вчера приехать — традиционно наречия времени ставятся после глагола, но старые наречия, как и прилагательные, имеют место перед глаголом.

в) Распространение деепричастным видом наречия:

Деепричастное наречие ставится обычно после глагола: он читал стоя.

2. Распространение глагола существительным

а) Винительный падеж:

Основной приглагольный падеж — винительный прямого дополнения. Например, я люблю этого человека; я ем хлеб. Винительный падеж обозначает объект, на который распространяется действие. Это значение винительного очень ясно в латинском языке: Romam venit ‘пришел в Рим’. В санскрите существует то же употребление: пришел деревню.

Живое значение винительного падежа шире, чем его употребление, так как он ограничен окаменелыми остатками других падежей. Чаще всего его заменяют родительный или творительный падеж. Например, избегать опасности (правильнее было бы: избегать от опасности — старый отложительный); бояться кого, чего (правильнее было бы: кого, что); мечтать о чем-нибудь (правильнее: мечтать что-нибудь). Живость идеи винительного падежа, однако, налицо.

Наряду с этим мы имеем ряд застывших употреблений винительного падежа (винительный меры, счета, количества); тысячу раз, одну копейку.

б) Творительный падеж:

Основное значение творительного падежа — орудие действия. Отсюда переносное употребление обозначения манеры, образца действия: я кричу благим матом. Винительный и творительный — наиболее употребительные падежи при глаголе.

в) Дательный падеж:

Дательный падеж обозначает предмет, по отношению к которому совершается действие: Я даю тебе яблоко. Дательный падеж заменяется формой с предлогом для. Другие случаи употребления дательного: грозить врагам и т. д. По значению здесь был бы уместнее винительный падеж.


66

г) Родительный падеж:

Родительный падеж при глаголе не имеет особого оттенка значения и только заменяет по значению винительный: избегать опасности; я ищу почестей. Родительный приглагольный может вносить элемент партитивности: я съел хлеба, или относительности: избегать опасности; бегать от опасности. Родительный употребляется также при отрицании: я люблю дочь, я не люблю дочери. Возможно, что родительный отрицания произошел от отложительного благодаря близости идеи отложения и отрицания.

Переходные и непереходные глаголы

Примеры переходных: ищу места, даю хлеб, беру деньги, несу, продаю, покупаю, люблю, надеюсь. Переходные глаголы (в широком смысле) — глаголы, имеющие теснейшую обязательную связь со своим объектом.

Примеры непереходных: сплю на диване, падаю от усталости, бегу.

Переходные глаголы в узком смысле слова — чисто формальная категория, признаком которой является сочетание с винительным падежом. Все глаголы этой категории имеют страдательные формы. Кроме нее, страдательный залог имеют лишь несколько непереходных глаголов, например, овладевать, угрожать; улица, угрожаемая наводнением.

Очень многие из переходных глаголов употребляются непереходно: я читаю книгу и я читаю (‘умею читать’ или ‘в данный момент читаю’). Во французском и латинском языках разграничение переходных и непереходных глаголов по смыслу проводится еще более резко.

При непереходных глаголах могут стоять различные существительные, которые хотя и не обязательны, но если они есть, то составляют с глаголом одно целое: сплю на диване.

При распространении глагола группой дополнений винительный падеж как непосредственно управляемый ставится на первом месте после глагола: я увидел Марью Ивановну на берегу моря.

При распространении глагола рядом однообразных дополнений все они от него отрываются: я еду лесами, горами, полями.

3. Распространение глагола инфинитивом

К такому распространению способны не все глаголы. Всякий глагол (кроме безличного) имеет лицо действия. Инфинитив тоже имеет лицо действия, но не непосредственно указанное. Здесь возможны два случая: 1) лица у глагола и инфинитива одинаковы и 2) лица у них разные. Сюда относятся глаголы приказания, побуждения и т. п.

Все глаголы при инфинитиве становятся более отвлеченными, приближаются к формальным словам. Ср.: он собирается охотиться и он собирается на охоту. Число глаголов, способных сочетаться с инфинитивом, невелико. Глаголы писать, читать, знать, видеть с инфинитивом не сочетаются.

По существу действие не может распространяться действием, и только при потере глаголом его активного и конкретного характера такое распространение возможно. В этих сочетаниях, в сущности, не инфинитив распространяет глагол, а наоборот, инфинитив распространяется глаголом.


67

4. Распространение глагола группой слов, вводимых союзами

Я знал, что он приехал (по-французски в этих случаях никогда не ставится запятой); он рассказывает что-то интересное; он подскочил, как ужаленный. Здесь как и что равняются предлогу.

5. Распространение глагола лицом

Распространение глагола лицом возможно при условии, что это не 1-е и не 2-е лицо, так как я и ты — почти формальные части глагола, ничего к нему не прибавляющие. Глагол распространяется именительным падежом существительного или эквивалентной формой. Но чтобы не было отрыва от глагола, надо, чтобы распространители именительного падежа стояли перед ним, а именно: мой старый и давно всеми забытый дед приехал. Обыкновенно распространитель в именительном падеже называется подлежащим. Правильнее его называть лицом при глаголе. Распространению в пределах одной синтагмы прямо противоположен другой случай — расчленения на две синтагмы: мой дядя, приехавший из Индии и привезший массу интересных сведе ний, прочтет завтра лекцию. То же возможно и без распространителей именительного падежа: профессор Петров прочтет завтра лекцию. Здесь отчетливо даны два акта сознания, два представления, соотносящиеся между собой, и имеются явные подлежащее и сказуемое. Отношения между подлежащим и сказуемым, отношения сказуемости, есть отношения между двумя синтагмами, в то время как лицо и глагол являются одной синтагмой.

ПРОСТОЕ И СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Обычно рассматриваемое в синтаксисе учение о членах предложения реально ничего не прибавляет к учению о частях речи. „Обычно подлежащим называется то, о чем говорится, сказуемым — то, что говорится“. Но в фразе: это дети | все напутали — первая синтагма является сказуемым, вторая подлежащим. В фразе: как быстрая лань быстро бежит по полю быстрая считается определением, а быстро — обстоятельством. С синтаксической же точки зрения они примыкают друг к другу и, в сущности, распространяют одно целое. В крайнем случае то и другое слово следовало бы назвать определениями.

СОЧЕТАНИЕ СИНТАГМ

Одна главная синтагма подчиняет другую.

1. Приложение: существительное, являющееся определением другого существительного, поставлено после него. Место существительного может занимать и прилагательное: Иван Иванович Иванов, приехав ший со своим семейством, отправился дальше.

2. Синтагмы с относительными словами (который, кто, что): наш дедушка, который приехал сюда на несколько дней, хочет осмотреть город.

3. Обороты с деепричастием: проходя по Ивановской улице, я заметил ряд новых домов.

4. Выражения, состоящие из существительного с предлогами или просто из наречий: в течение всей длинной дороги мы беседовали


68

с ним на разные темы; понемногу мы стали выправляться. Понемногу — правильней всего определить как обстоятельство. От таких слов и произошел самый термин „обстоятельство“. Их надо отличать от обычных наречий. Одни и те же слова могут выступать в качестве наречий или обстоятельств.

Таким образом, мы не нуждаемся в учении о предложении. Синтагмы, относящиеся к существительному, можно назвать определительными, относящиеся к глаголу — дополнительными; синтагмы, ни к чему не относящиеся, — обстоятельственными. Но можно обойтись и без этих терминов.

ВОПРОС О ПОДЛЕЖАЩЕМ И СКАЗУЕМОМ

Понятия „подлежащее“ и „сказуемое“ чисто логические и к грамматике никакого отношения не имеют. В логике подлежащее — понятие меньшего объема, сказуемое — большего. Р есть S. Здесь ясный момент деления на два члена, причем определенный предикат приписывается определенному субъекту. В языке это отношение находит выражение в фразе следующего типа: мой брат есть солдат. В предложении мой брат солдат интонационно отличается пауза сказуемости, заменяющая связку. Логическая связь здесь налицо. В предложении: приеду нет ни подлежащего, ни сказуемого, ни связки, нет расчленения на две части, нет и представления всего этого в мысли; мой брат приехал сегодня вечером — здесь тоже нет расчленения: это единый процесс и единое представление. Самый естественный способ выражения двучленности — сочетание двух имен или существительного или прилагательного: мой брат беден.

Глагольная форма есть по существу отрицание сказуемости: она наиболее эмоциональна и наименее логична. Сказуемое имеет два смысла: логический и апперцепционный. Апперцепция лежит в основе деления на синтагмы. Апперцепирующей величиной в большинстве синтагм является глагол.

Пауза сказуемого дает возможность в любом одночленном сочетании произвести деление на две синтагмы. Между одночленностью и двучленностью могут быть градации. Например, мой дядя приехал | вчера вечером | в Киев; вчера вечером может явиться, благодаря интонационному выделению, зачаточным сказуемым. Когда какая-нибудь группа выделяется как сказуемое, все остальные отбрасываются в подлежащее. Данная фраза как бы приобретает вид: мой дядя, приехавший в Киев есть приехавший вчера вечером. Путем логического ударения мы выделяем отдельный член, но полной двучленности здесь нет. От логического ударения надо отличать эмоциональное. В фразе: Его охватил чрезвычайный восторг формальное ударение — на слово восторг, но эмоционально мы можем выделить слово чрезвычайно.

Средством выделения одного члена в зачаточное сказуемое служит ;и изменение порядка слов: мой дядя приехал вчера вечером — нормально, вчера вечером приехал мой дядя — здесь вчера вечером выделяется и без логического ударения.

СЛИТНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Возьмем две фразы: мой любимый дядя быстро ходит по комнате и мой дядя ходит по комнате, ломая руки, захлебываясь и раздраженно шагая. В первом случае каждое новое слово относится


69

ко всему распространяемому комплексу, во втором комплекс: мои дядя ходит распространяется рядом параллельных синтагм. Этот второй способ может быть назван слитным. Но под это определение подойдет не все то, что обычно называется в грамматике слитным. Например: папа и мама пошли гулять или я купил книгу, а не тетрадь — это не слитное предложение, так как здесь нет параллельности. Если члены предложения составляют одно целое, то не может быть речи о слитности. Слитность мы имеем в том случае, когда ряд членов присоединяется к отдельному слову или комплексу слов в известной последовательности, но без твердой связи между собой.

Сочетания синтагм, из которых ни одна не является фиксирующей: мы приехали к вам в гости: ведь вы нас ожидали. Здесь нет подчинения. Это сложное предложение по способу сочинения.

СОЧИНЕНИЕ И ПОДЧИНЕНИЕ

Подчинение совершается при помощи союзов как, когда и других относительных слов. Сочинение совершается при помощи союзов а, и, но, ведь, ибо. В том и другом случае возможно бессоюзное сочетание: приедешь завтра, пойду с тобой в театр. Интонация может противодействовать союзу.

ТИПЫ СЛОЖНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ

1. Тип соединительный — соединение двух (или нескольких) синтагм в одно целое: пришел, увидел, победил; мы пришли к вам в гости, и вы очень обрадовались. Соединяться могут и контрастирующие синтагмы: мы пришли к вам в гости, а вы недовольны.

2. Тип присоединительный (присоединение к законченному): мы поселимся у вас и затем понемногу станем искать себе квартиру.

3. Тип включения синтагм: маленький домик, который уже давно был заброшен, сгорел сегодня ночью; вы пришли ко мне в гости, я вам очень благодарен, но мне нечем вас попотчевать.

Синтаксис рассматривает:

1. Строение синтагм (синтаксис простого предложения).

2. Сочетание синтагм, из которых одна подчиняющая, а остальные подчиненные (синтаксис сложного предложения).

3. Сочетание синтагм по типу подлежащего сказуемого.

4. Сочетание самостоятельных синтагм.

5. Включение синтагм.

СОЧЕТАНИЕ СИНТАГМ ПО ТИПУ ПОДЛЕЖАЩЕГО СКАЗУЕМОГО

1. Простейший случай — два имени, связанных связкой: Петр солдат. Вторая часть может быть и глагольной.

2. Случай, когда имеются две синтагмы, разделенные паузой сказуемого.

а) Подчинение: когда неприятель вошел в город, там уже никого не было.

б) Соединение в одно интонацией периода (тот же пример). Отношение подлежащего и сказуемого есть частный случай периодизации. Во всяком периоде есть протозис (повышение) и апотозис


70

(понижение). Если фраза делится на две большие части интонационно и по смыслу, то это — период. Каждая часть периода может быть построена сложно. Например, когда волнуется желтеющая нива... В этом периоде несколько волн, причем каждая поднимающаяся.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИЗЛОЖЕННОЙ СИСТЕМЫ СИНТАКСИСА В ОТЛИЧИЕ ОТ СТАРЫХ СИСТЕМ

Наиболее существенный момент — расширение изобразительных средств, которые принимаются во внимание. Старый синтаксис (и новый формальный) базируются целиком на книге. Предметом рассмотрения в языке должно быть то, что существует помимо книги в живой речи. Синтаксис должен изучать живой язык и его интонации.

Еще один момент обычно обходят — это порядок слов. Но это такое же выразительное средство, как окончания и т. п.

На это можно было бы возразить, что интонация вещь неопределенная. И действительно, сейчас, при нашем современном научном состоянии, она неясна. Но не так важно детальное изучение ее сущности, как узнавание, различение отдельных явлений. Необходимо составить внешний инвентарь интонаций и их окрестить. Знаки препинания и являются в значительной мере такой инвентаризацией, но проведенной несовершенно, ненаучно.

Далее. Мы должны изучать не единичные факты, „пароль“, а языковую, систему. И можно сказать, что эта система существует в письменной речи. Хотя книга есть факт, „пароль“, но способ, каким мы этот акт говорения запечатлеваем, относится к системе. Мы очищаем нашу речь от всего случайного, вариабельного. Мы записываем в некотором нормализованном виде. Но в книге выявляется система не до конца. Наши знаки препинания несистематичны. Они требуют упорядочения, очистки. К тому же знакам препинания мы не придаем полной фонетической реальности, а считаем их логическими знаками. В мысли большинства европейцев они связаны непосредственно с идеями, со значениями, а не с произнесением и его законами.

Наконец, третьим возражением может явиться то, что законы произнесения субъективны, в то время как текст объективен. Но в записи слов мы уже дошли до некоторой объективности, не менее объективным может стать и изучение интонирования. Трудность заключается в том, чтобы понять, чтo в каждой манере интонирования есть характерного.

Мы больше пишем и читаем, чем говорим, и поэтому у нас вырабатывается своеобразная привычка не переводить в звучание написанное, а довольствоваться зрительными образами.

Быть хорошим стилистом — значит пользоваться синтаксическими средствами так, чтобы написанное было понятно без произнесения вслух.


Рейтинг@Mail.ru