|
|
Е. И. Галяшина РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРОФЕССОРА Л. В. ЗЛАТОУСТОВОЙ В СТАНОВЛЕНИИ И РАЗВИТИИ ЛИНГВОКРИМИНАЛИСТИКИ И СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ Для современной лингвистической науки под влиянием требований практики характерно комплексирование с различными отраслями научного знания: лингвистики и акустики, лингвистики и психологии, лингвистики и кибернетики, лингвистики и криминалистики, лингвистики и юриспруденции, лингвистики и судебной экспертизы и т. д. и т. п. При этом происходит не просто накопление, обобщение и суммирование знаний разных отраслей науки, но по существу синтезируется новое интегративное знание, воплощающееся в новых отраслях науки. Примером тому может служит лингвокибернетика, лингвокриминалистика, судебное речеведение, судебная лингвистика и другие. Применительно к задачам практического приложения знаний лингвистики в интересах современного судопроизводства следует отметить бурно формирующиеся направления, обусловленные потребностями экспертизы звучащей и письменной речи, зафиксированной на том или ином материальном носителе. Судебное речеведение, судебная лингвистика, лингвокриминалистика — сравнительно молодые отрасли научного знания. Однако именно они являются научным фундаментом таких экспертиз, как фоноскопическая, автороведческая, лингвистическая экспертиза. Экспертиза устной речи, записанной на фонограмме, в современной экспертной и судебной практике носит название фоноскопической1. Фоноскопическая экспертиза проводится в целях установления личности говорящего по признакам голоса и речи, записанной на фонограмме, выявления признаков монтажа и иных изменений, привнесенных в фонограмму в процессе или после окончания звукозаписи, определения условий, обстоятельств, средств и материалов звукозаписи, а также иных фактов, имеющих значение судебных доказательств. Уже из этого списка задач видно, что для исследования звучащей речи, акустической среды, средств и материалов звукозаписи объективно требуются специальные знания из самых разных отраслей науки и техники. А потому понятно: судебное речеведение и лингвокриминалистика могли возникнуть только после того, как были созданы технические средства звукозаписи, изобретен специальный инструментарий исследования звучащей речи и разработаны научно обоснованные методики криминалистического исследования записанной на фонограмме звучащей речи. И здесь нельзя не сказать о той огромной роли, которую сыграла в становлении и развитии 1 Это название принято в нормативно-правовых актах в системе экспертно-криминалистических подразделений МВД России; в других правоохранительных органах может использоваться другое наименование. [26]
отечественной фоноскопии и экспертизы звучащей речи заслуженный профессор Московского государственного университета доктор филологических наук Любовь Владимировна Златоустова, создавшая школу экспертов-речеведов, лингвистов, посвятивших себя служению криминалистике. Среди учеников Любови Владимировны, помимо автора настоящей статьи, можно по праву назвать таких ведущих ученых мировой науки и экспертов наивысшей квалификации, как Бэла Яновна Ладыженская — профессор Оксфордского университета (Лондон, Великобритания), Надежда Борисовна Кураченкова — один их ведущих экспертов системы государственных экспертных учреждений в области идентификации говорящего, Марина Викторовна Хитина — ведущий ученый в области речевых исследований Московского лингвистического государственного университета, Анатолий Михайлович Егоров — ведущий специалист в области компьютерных и информационных технологий, Надежда Михайловна Надеина — ведущий ученый в области просодии русской речи, и многие, многие другие — студенты, соискатели, аспиранты и докторанты, защитившие под ее научным руководством свои кандидатские и докторские диссертации. Нельзя не подивиться широте спектра научных интересов и практических проблем, которыми охватывается деятельность Любови Владимировны. Перечень этих проблем занял бы не одну страницу и включил бы в себя все разделы судебного речеведения и лингвокриминалистики: теории, технологии аудитивного и инструментального исследования звучащей речи, методик идентификации и диагностики диктора по голосу и речи. Достаточно лишь упомянуть, что в основе современного подхода и методик идентификации говорящего по голосу и речи лежит разработанная Любовью Владимировной система уровневой стратификации звучащей речи, членение непрерывного речевого потока на дискретные единицы: фраза, высказывание, синтагма, фонетическое слово, звукотип (звуковой сегмент). Предложенная Любовью Владимировной классификация лингвистических идентификационных признаков и методов их выделения в звучащей речи явилась фундаментом для создания современных автоматизированных систем идентификации диктора по устной речи. Но прежде чем рассказать о том непревзойденном вкладе, который профессор Златоустова внесла в судебное речеведение, лингвокриналистику, фоноскопию, криминалистическую экспертизу речи, сделаем краткий экскурс в историю звукозаписи как средства фиксации речевого сигнала. Как известно, механический, магнитный и фотографический способы записи и воспроизведения звука были изобретены практически одновременно. В 1877 г. Т. А. Эдисон запатентовал фонограф, в 1888 г. О. Смитом была предложена идея использования остаточной намагниченности для записи и воспроизведения звука, в следующем — 1898 г. — В. Паульсен изобрел «телеграфон» — аппарат магнитной звукозаписи, а в 1901 г. была осуществлена фотографическая звукозапись Э. Румером2. 2 Korislka V. Volz Grundlandlagen der magnetischen signal speilherung. Berlin, 1968. [27]
Описывая возникновение «судебной фонетики и ее нового направления — акустики преступлений», американский ученый Г. Холлиен3, отмечал, что первые попытки судебного использования свидетельских показаний с опорой на слуховую память («oral perception evidence») предпринимались уже в 1660 г. в Англии по делу Вильяма Хьюлета. Субъективное опознание по голосу на основе свидетельских показаний в качестве источника доказательства в некоторых судах США и Великобритании стало допускаться еще с 1907 г. В то же время приоритет в разработке пригодных для уголовного процесса научно обоснованных методов отождествления говорящего по голосу справедливо отдается советским ученым, работа которых в сороковые годы впервые описана в романе А. И. Солженицына «В круге первом». Однако, как показала судебная практика, восприятие человеком звуковых сигналов только на слух — достаточно субъективно и не так убедительно и надежно для использования в качестве судебных доказательств. Потребовались специальные методы и соответствующая приборная база, позволяющие объективно оценивать качество звучания и измерять физические параметры речевых сигналов. И такой прибор, названный звуковым спектрографом (сонографом), был разработан фирмой «Bell Telephone Laboratories» в ноябре 1945 г.4. А к началу 1950-х Г. Фант вместе с сотрудниками Акустической лаборатории Массачусетского технологического института разработал акустическую теорию речеобразования5, что создало в последующем предпосылки для создания инструментария фоноскопической экспертизы. На базе сонографа в 1960 г. в США был разработан метод криминалистической идентификации человека по «отпечаткам» голоса6 («voiceprint» — «отпечаток голоса»), основанный на субъективном сравнении получаемых на сонографе отображений одних и тех же звуков (по аналогии с методом сравнения отпечатков пальцев в дактилоскопии). Несмотря на то, что в США в 1975—1977 гг. он был подвергнут жесткой критике, в модифицированном виде этот метод продолжает использоваться и принимается судами некоторых штатов до сих пор. Криминалисты обратили свой взор на перспективность использования звукозаписи в криминалистике еще в самом начале XX в. Впервые в отечественной криминалистики о возможности применения диктограмм для целей фиксации доказательств в 1929 году написал А. С. Брусиловский7. 3 Hollien H. The Acoustics of Crime: the New Science of Forensic Phonetics. New York and London, 1990. [28]
В 1934 г. А. С. Брусиловский и М. С. Строгович предложили применять звукозапись при допросах по уголовным делам8. Но тогда внедрение в следственную практику этого предложения объективно сдерживалось отсут ствием соответствующей материально-технической базы, недостаточным развитием технических средств для записи звука9. Только внедрение в обиход простого в обращении средства звукозаписи — магнитофона — обеспечило возможность фиксации и хранения речевой информации и применение звукозаписи во всех сферах человеческой деятельности, включая и уголовное судопроизводство. А. И. Винберг и А. А. Эйсман10 были первыми отечественными учеными, обосновавшими в 1946 г. правовую целесообразность применения звукозаписи в уголовном процессе для фиксации устной речи. С 1950 г. советские следователи уже активно начинают применять звукозапись в качестве средства фиксации хода следственных действий благодаря массовому промышленному производству магнитофонов различных марок и конструкций. Применение звукозаписи в следственной практике было узаконено в конце 1960-х гг. Звукозапись в процессе ее отображения уменьшает число преобразований информации, имеющей значение доказательства, чем обеспечивается фиксация информации, случайно пропущенной следователем либо ошибочно признанной им не относящейся к делу и потому не отраженной в протоколе допроса. Воспроизведение звукозаписи оказывает большее эмоциональное воздействие, нежели оглашение протокола допроса. «Наконец, звукозапись обеспечивает передачу особенностей речи допрашиваемого, индивидуальность его языка, что также бывает затруднительно, а иногда невозможно отразить в протоколе допроса... фонограмму нельзя считать частью протокола, поскольку очевидны различия между ними в физической природе сигнала, несущего информацию»11. Широкое применение звукозаписи в уголовном процессе было объективно предопределено принципиальным отличием и преимуществом технической фиксации речевой информации по сравнению с письменной протокольной формой. Звукозапись позволяет сохранять не только содержание словесной информации, но и интонационные особенности, индивидуальное отношение говорящего к предмету речи, его эмоционально-психологическое состояние и многие другие нюансы речевого поведения человека. Поэтому вполне объяснимо увеличение как количества, так и областей применения различных технических средств (бытовых и специальных12), фиксации и документирования речевой информации. Записанная звуковая ин- 8 Брусиловский А. Е., Строгович М. С. Свидетельские показания в качестве судебных доказательств // Методика следственной работы. Киев, 1934. [29]
формация может служить средством к обнаружению преступлений, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных либо к опровержению обвинения или смягчению ответственности, т. е. может являться фонодокументом и/или вещественным доказательством по уголовному, гражданскому делу. Нередко при расследовании уголовных дел, возбужденных по фактам вымогательства, приготовления к преступлению, взяточничества, захвата заложников, предупреждений о готовящихся террористических актах, мошенничества и т. п. фонограмма становится одним из наиболее значимых судебных доказательств. Повсеместное применение звукозаписи в следственной практике потребовало законодательной регламентации ее использования в уголовном про цессе. Соответствующие изменения были внесены в УПК некоторых бывших республик Советского Союза13. 31 августа 1966 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР», позволивший использовать звукозапись для фиксации хода следственных действий. На этапе внедрения звукозаписи в уголовный процесс не было единой точки зрения о процессуальном статусе фонограмм, получаемых при производстве следственных или судебных действий. А. И. Винберг, Г. И. Кочанов, А. А. Леви, Н. А. Селиванов14 и другие изначально полагали, что фонограммы, получаемые при производстве следственных и судебных действий, имеют статус процессуального документа. Аналогичной точки зрения при держивался и Р. С. Белкин, который считал, что по своей правовой природе фонограммы могут быть отнесены (если, разумеется, они не являются вещественными доказательствами) к иным документам, предусмотренным действовавшим в то время УПК РСФСР ч. 2 ст. 6915. По мнению Л. М. Карнеевой и A. M. Ларина, фонограммы выполняли лишь вспомогательную функцию и служат приложением к письменным протоколам16. Несмотря на некоторые разногласия о процессуальном статусе фонограмм, большинство специалистов были едины во мнении о возможности, целесообразности и полезности использования звукозаписей как источников доказательств в уголовном процессе при условии проверки их досто- 13 Например, в УПК Армянской ССР (12 января 1966 г.), УПК УССР (8 января 1966 г.). [30]
верности и относимости в процессуальном порядке на предварительном следствии и в суде17. Вовлечение звукозаписи в уголовный процесс на разных стадиях рас крытия и расследования уголовных преступлений объективно предопределило в 1964—1969 гг. возникновение нового направления криминалистической техники и самостоятельного рода экспертной деятельности — криминалистической экспертизы фонограмм (судебной фоноскопической экспертизы). Кроме того к тому времени уже были определены и сформулированы общие принципы криминалистической экспертизы, проанализированы стадии процесса криминалистического экспертного исследования (общая теория судебной экспертизы тогда еще не сформировалась)18. Несколько замечаний нужно сделать относительно названия — фоноскопическая экспертиза, которое в системе экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел России было принято изначально, впоследствии оно было закреплено в «Положении о производстве экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел»19 и уставе ГУ ЭКЦ МВД России20. Заметим, что на практике встречаются и иные названия, например фонографическая, акустическая экспертиза и др.21 Естественно, что с развитием науки и техники в фоноскопии стали использоваться методы не только визуального, но и лингвистического, параметрического и статистического анализа звуковых сигналов, расширился спектр решаемых задач. Это привело к несоответствию предмета, методов и круга решаемых экспертизой задач и терминологии, ставшей уже привычной для судебной и следственной практики. Тем не менее представляется допустимым использовать традиционное название «судебная фоноскопическая экспертиза» как единое для системы государственной экспертной деятельности в России в целом. Заметим, что использование различных терминов для обозначения данного вида экспертной деятельности дезорганизует инициаторов назначения и проведения экспертизы, создает право- 17 Сербулов A. M., Соловьев А. Д. Использование в следственной работе материалов, полученных в результате принятия оперативно-розыскных мер // Криминалистика и судебная экспертиза. 1967. № 4. [31]
вые основания для назначения повторных экспертиз, что в любом случае затягивает сроки вынесения окончательного судебного решения. Но вернемся к истории. В Советском Союзе в 1960 г. Г. Л. Грановский впервые высказал идею об использовании метода спектрографии в криминалистике (предложив назвать его вокалоскопия, по аналогии с дактилоскопией22) для объективизации субъективного слухового восприятия эксперта и документирования результатов экспертизы, ссылаясь на первый пример из судебно-экспертной практики идентификации по голосу. Это было связано с уголовным делом, по которому прокуратура Луганской области (Украина) проводила расследование по обвинению гр. Ковальчука в изготовлении граммофонных пластинок с записями нецензурных песен и частушек. У покупателя было изъято 100 пластинок с подобными записями, а у обвиняемого — магнитофонная пленка с песнями того же содержания, специальная приставка для копирования с магнитофона на грампластинку. Следователь назначил экспертизу голоса для идентификации исполнителей песен на пленке и на пластинках, поручив ее звукорежиссерам Харьковской студии телевидения. Эксперты на основе своего слухового восприятия («аудиальной экспертизы») установили тождество исполнителей по голосу. Однако суд их заключение не принял в качестве источника доказательства, сославшись на то, что «слух» субъективен, «увидеть голос» нельзя. Таким образом, технические, научные и правовые условия возникновения отечественной криминалистической фоноскопии к 1964 г. окончательно сформировались. Надо отметить, что к этому времени относится и проведение судебно-правовой реформы конца 1950-х — начала 1960-х23. Исторически сложилось так, что экспертное исследование звукозаписей было первоначально сосредоточено в научных подразделениях НКВД и МООП СССР24. В Советском Союзе большинство научных разработок в области речевых технологий в то время носило закрытый характер, что затрудняло их процессуальное использование криминалистами и экспертами. Видимо, по этим причинам первые открытые отечественные публикации в области криминалистической идентификации личности по магнитным звукозаписям появились в системе МВД СССС в 1964 г., когда стали широко известны и опробованы первые зарубежные исследования по голосу и речи25. Одновременно развернулась дискуссия о названии нового направления криминалистической техники. Термин «криминалистическая фоноскопия» 22 Грановский Г. Даскилоскопія та Ідентификация за голосом // Радянське право. Окремий відбиток, 1963. [32]
впервые был предложен польским криминалистом А. Шварцом в 1964 г.26. В Германии несколько позже X. Користка стал использовать термин «криминалистическая акустика»27. В 1966 г. грузинский ученый Г. С. Рамишвили28 предложил автоматическую процедуру принятия решения о тождестве говорящих по голосу и речи в рамках криминалистической фоноскопии. Заметим, что на первых этапах ставилась задача создания полностью автоматического устройства идентификации диктора по голосу (без участия эксперта) с помощью «черного ящика» — кибернетической системы на базе вычислительных средств или специализированных счетно-решающих устройств. Из архивных источников известно, что впервые официальное решение о создании нового направления экспертной деятельности, задачей которого должно было стать криминалистическое исследование звукозаписей голоса, было принято в 1969 г. на Научно-техническом совете МВД СССР. Проблемную записку докладывал полковник милиции доктор юридических наук Виктор Алексеевич Снетков, бывший в то время начальником отдела криминалистических экспертиз и исследований Всесоюзного научно-исследо вательского института МВД СССР и инициировавший становление фоноскопии в системе органов внутренних дел России. После одобрения плана мероприятий, изложенного в «Проблемной записке», была создана небольшая группа — коллектив инженеров-криминалистов с базовым радиотехническим образованием, куда вошли Всеволод Львович Шаршунский, Александр Александрович Ложкевич, Владимир Алексеевич Чиванов. К этому времени объективно потребовались и научные данные об индивидуальном варьировании единиц звучащей речи в разных лингвистических и нелингвистических условиях. Без научного обоснования индиви дуальности голоса и речи и статистической оценки пределов интериндиви дуальной и межиндивидуальной вариативности голоса и речи было бы принципиально невозможно решать криминалистическую задачу идентификации говорящего по фонограмме его речи. На основе широкомасштабных исследований единиц звучащей речи, которые проводились в лаборатории фонетики и речевой коммуникации филологического факультета МГУ под руководством профессора Любови Владимировны Златоустовой были получены статистически оправданные данные, позволившие обосновать возможность проведения экспертизы голоса и речи в интересах уголовного судопроизводства с учетом жестких процессуальных требований, предъявляемых законодательством к проверке относимости, допустимости и достоверности такого рода доказательств. Причем в этих исследованиях особо акцентировалась проблема выявления групповых и индивидуальных особенностей реализации речевых единиц 26 Czwarc A. Kriminalistyczna ekspertyza zapisu magnetofonowego. Warszawa, 1964. [33]
в плане их перцептивных, артикуляторных и акустических параметров. Со зданные в результате этой работы методы сегментации потока речи на фонетические единицы разной размерности и полученные количественные перцептивные и акустические данные заслужили высочайшую оценку со стороны криминалистов и фактически дали важный импульс для начала криминалистической экспертизы звукозаписи29. К тому времени на филологическом факультете МГУ и в МВД России была приобретена приборная база зарубежного и отечественного производства: сонограф фирмы Kay Elemetric Corp. (США), самописец уровня сигнала фирмы «Брюль и Къер», осциллографы и анализаторы спектра. Субъективным фактором можно считать наличие огромного энтузиазма у отечественных речевиков (как филологов, так и инженеров) и криминалистов МВД и других правоохранительных структур по расширению доказательственной базы путем исследования такого интересного и перспективного объекта, как записанная на фонограмме звучащая речь. Начиная с 1969 г., благодаря тесному научно-практическому сотрудничеству с коллективом ученых, возглавляемым профессором Златоустовой, во ВНИИ МВД СССР фоноскопические экспертизы стали проводиться по расширяющемуся кругу вопросов: в 1969 — проведены экспертизы по установлению дословного содержания; в 1970 — по выявлению признаков механического монтажа фонограмм; в 1971 — по идентификации говорящего; в 1972 — по идентификации магнитофона. На их основе были сформированы и отработаны формы и образцы первых экспертные заключений по фоноскопической экспертизе. К тому времени уже было ясно, что создать автоматическую систему идентификации по голосу не представлялось возможным по причине ограничения количества информативных идентификационных признаков, вы числение которых было затруднено искажениями и ограничениями частотного диапазона речевого сигнала в реальных каналах связи, высокой вариативностью самого речевого сигнала. Поэтому В. А. Снетковым, В. Л. Шаршунским, А. А. Ложкевичем и В. А. Чивановым после длительных научных дискуссий по предложению Любови Владимировны Златоустовой был отдан приоритет комплексной методике с опорой не только на физические (акустические) параметры речевого сигнала, но и на лингвистическую информацию об индивидуальности говорящего. Устная речь, записанная на фонограмме, — это сложная система взаимосвязанных характеристик, индивидуальные особенности которой обусловлены относительной стабильностью высшей нервной деятельности, мыслительной, интеллектуальной деятельности, психических функций человека, устойчивостью анатомических и функциональных параметров его речевого аппарата. 29 Фонетика и лингвокриминалистика (интервью Г. Е. Кедровой с профессором Л. В. Златоустовой). // Вестник Моск. ун-та. Серия 9. Филология. 2001. № 3. [34]
Заметим, что исследования в области речевых технологий в России (Советском Союзе) имеют давнюю историю. Известно, что работы по компрессии речи велись уже в начале 1950-х гг., а по автоматическому распознаванию — в конце 1950-х. Первая в мире система автоматического распознавания речи была продемонстрирована в 1939 г. в Ленинградском государственном университете Л. Л. Мясниковым. В 1960-х гг. советские разработки в области речевых технологий значительно опережали достижения специалистов других стран, как в теории, так и на практике. Это было вызвано наличием комплекса прикладных задач, связанных с обороной страны, решение которых базировалось на интенсивных фундаментальных исследованиях, имевших финансовую государственную поддержку. Тесное взаимодействие Любови Владимировны Златоустовой с ведущими научными коллективами Советского Союза, занимавшимися проблемами развития и внедрения речевых технологий, участниками всесоюзного научного семинара АРСО (Автоматическое распознавание слуховых образов) позволило выработать стратегию научных исследований в области распознавания диктора в целях криминалистического приложения. Головным учреждением, возглавившим работу многочисленных коллективов ученых и специалистов из научно-исследовательских институтов и вузов бывшего СССР, стало НПО «Дальняя связь» (г. Ленинград). Работа профессора Златоустовой осуществлялась совместно с доктором биологических наук В. И. Галуновым. В состав творческого научного коллектива входили такие известные ученые, как доктор психологических наук В. Х. Манеров, кандидат филологических наук В. Г. Щукин, кандидат технических наук А. И. Тарасов, кандидат технических наук Н. Ф. Попов, профессор филологического факультета МГЛУ Р. К. Потапова, другие ученые филологи государственных университетов и вузов из всех республик бывшего Советского Союза. К практическому применению лингвистических методов в отечественной судебной фоноскопии приступили в начале 1970-х гг. во Всесоюзном экспертно-криминалистическом центре МВД СССР при тесном сотрудничестве с творческими коллективами ученых филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова под руководством профессора Л. В. Златоусто вой. Необходимо отметить, что применение лингвистических методов в судебной фоноскопической экспертизе первоначально ограничивалось задачами идентификации и диагностики говорящего, установления вербального содержания фонограммы. Дальнейшее развитие лингвистическое направление получило в работах Е. А. Брызгуновой, Е. И. Галяшиной (Азарченковой ), Н. Б. Кураченковой, В. X. Манерова, Р. К. Потаповой, М. В. Хитиной, В. Г. Щукина и ряда других [34]. Благодаря кропотливым научным исследованиям такого мощного коллектива были разработаны научные основы методики идентификации говорящего по голосу и речи, записанной на фонограмме. Результаты первых экспертиз и методики, на основе которых они проводились, были опубликованы в монографических исследованиях, пособиях и [35]
статьях А. А. Ложкевича, В. Л. Шаршунского, В. А. Снеткова, В. А. Чиванова, Е. И. Галяшиной, В. Р. Женило, Ф. Г. Богатова и других. В 1964—1977 гг. появилась целая серия публикаций научных статей об опыте и возможностях проведения экспертиз по повышению разборчивости текстов, записанных на магнитной ленте, о возможностях и методах идентификации личности по голосу и речи, о методах исследования магнитных дорожек при идентификации звуковых магнитофонов, о методиках трассологических исследований магнитных лент при установлении аппарата, на котором была произведена запись30. К 1977 г. только во ВНИИ МВД СССР были разработаны научные методики и проведено более 100 экспертиз по идентификации личности по голосу, в том числе положительно оцененных Верховным судом СССР31. На первом этапе, который можно обозначить с 1969 по 1980 г., были сформированы гносеологические основы, охарактеризованы объект и методы, обозначены общие принципы фоноскопической экспертизы с учетом имевшихся на тот период инструментальных средств и методов исследования фонограмм, очерчены первые контуры нового направления экспертной деятельности. Именно в этот период нарабатывался первый экспертный опыт, шел активный научный поиск с привлечением ведущих ученых в фундаментальных и прикладных направлениях базовых наук — лингвистики, акустики, математики и других. На основе полученных результатов исследований в МВД, Минюсте, ФСБ, Академии наук СССР совершенствовались методики фоноскопической экспертизы, модернизировались исполь зуемые инструментальные средства измерения физических параметров речевых сигналов, записанных на фонограмме. Организационно оформи- 30 Снетков В. А., Куприянов В. Б. Об экспертной идентификации личности по магнитным фонозаписям // Труды НИИМ МООП РСФСР. 1964. № 7.; Ложкевич А. А., Чиванов В. А., Шаршунский В. Л. Исследование возможности применения вокалограмм для идентификации личности по голосу // Труды ВНИИОП МООП СССР. 1968. № 12; Ложкевич А. А., Чиванов В. А., Шаршунский В. Л., Шакин В. В. Об одном методе объективной идентификации личности по голосу // Труды ВНИИ МВД СССР. 1970. № 16; Ложкевич А. А., Чиванов В. А., Шаршунский В. Л. О возможности проведения экспертиз по повышению разборчивости текстов, записанных на магнитной ленте // Экспертная практика. М., 1971, № 5; Ложкевич А. А., Чиванов В. А., Шаршунский В. Л. Исследование возможности идентификации личности по голосу // Труды ВНИИ МВД СССР. 1974. № 31; Зуев В. Д., Шаршунский В. Л. О возможности идентификации магнитофонов по магнитным звукозаписям // Труды ВНИИ МВД СССР. 1972. № 20; Зуев В. В., Ложкевич А. А., Чиванов В. А., Шаршунский В. Л. К вопросу идентификации личности по голосу // Правовая кибернетика. М., 1973; Зуев В. Д., Ложкевич А. А., Чиванов В. А., Шаршунский В. Л. Трассологическое исследование магнитных лент при установлении аппарата, на котором была произведена запись // Труды ВНИИ МВД СССР. 1973. № 27; Леви А. А. Некоторые перспективы использования звукозаписи и звукоанализа в практике борьбы с преступностью // Материалы Всесоюзной научной конференции «Современные тенденции развития судебной экспертизы вещественных доказательств и пути внедрения новых физических, химических и биологических методов в экспертную практику / Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Ч. 4. М., 1973. [36]
лись и технически оснастились экспертные фоноскопические лаборатории в других правоохранительных ведомствах. Производство фоноскопических экспертиз было поставлено «на поток». Например, в период с 1971 по 1995 г. в правоохранительных органах было выполнено около двух с половиной тысяч экспертиз по идентификации лиц по устной речи32. Надо отметить, что в отличие от зарубежной науки отечественная фоноскопическая экспертиза как направление экспертной деятельности изначально носила комплексный характер с равновеликим участием в формировании ее теоретических и практических знаний как технических, так и гуманитарных наук, в том числе юридических (криминалистики и уголовного процесса) и прикладной лингвистики. Уже на первом этапе были определены два основных направления экспертной деятельности при исследовании фонограмм речи, материалов и средств звукозаписи, записанной на них речевой и неречевой звуковой информации. Это техническое исследование магнитных фонограмм и криминалистическое исследование устной речи. Решение задач каждого направления предопределило разработку соответствующего инструментария, методов исследования, наличие разных специальных познаний субъекта экспертизы. Задачи каждого направления также изначально подразделялись на идентификационные и диагностические. Был определен и минимальный объем специальных знаний в области акустики, лингвистики и радиоэлектроники33, требуемый для разрешения типовой экспертной задачи. Быстрые темпы становления и развития фоноскопической экспертизы на втором этапе (1980—1990 гг.) был вызван тем, что фонограммы стали активно внедряться в уголовный процесс в качестве средства фиксации звуковой информации при производстве следственных действий и при проведении оперативно-розыскных мероприятий34. Развитие получила и приборная база: были созданы специальные приборы, позволяющие проводить очистку фонограмм от шумов и помех, повышать разборчивость речи. Практика широкого применения звукозаписи в оперативно-розыскной деятельности и высокая оценка следствия и суда надежности и достоверности результатов фоноскопических экспертиз (на основе достигнутого к тому времени уровня науки и техники) объективно поставили Законодателя перед необходимостью придания правового статуса доказательств фонограммам, получаемым при проведении оперативно-розыскных мероприятий и в том числе при прослушивании телефонных и иных переговоров. В 1990 г. были внесены соответствующие изменения в статью 29 Основ уголовного судопроизводства и ведомственные нормативные акты субъек- 32 Попов Н. Ф., Линьков А. Н., Кураченкова И. Б., Байчаров И. В. Идентификация лиц по фонограммам русской речи на автоматизированной системе «Диалект»: Пособие для экспертов / Под ред. А. В. Фесенко. М., 1996. [37]
тов оперативно-розыскной деятельности, придав звукозаписи при прослушивании телефонных и иных переговоров легитимность при раскрытии и расследовании преступлений35. В действовавшем в то время УПК эта норма не продублирована, но и не была отменена, а значит, продолжала действовать. Законодательно были предусмотрены и соответствующие правила фиксации результатов прослушивания36. Фактически эта норма ввела новое следственное действие, допустимое лишь по возбужденному уголовному делу и притом по постановлению органа дознания или следователя, санкционированному прокурором или по определению суда. Отражающие содержание этого следственного действия протокол и фонограмма представляли собой единый комплекс и именно в этом качестве должны были фигурировать как источник доказательств. От описанного следственного действия следует отличать предусмотренное Законом «Об оперативно-розыскной деятельности»37 прослушивание телефонных переговоров, как одно из оперативно-розыскных мероприятий (ст. 6), результаты которого могут быть использованы в расследовании в общем порядке путем придания им статуса доказательства38. Тем не менее большинство фонограмм, получаемых негласно, не могло быть напрямую использовано в качестве судебного доказательства и не имело статуса документа. Нередко они являлись лишь основой для формирования такого вида доказательства, как заключение эксперта. Фонограммы же, получаемые в рамках следственных и судебных действий, обычно становились объектами экспертного исследования только при нарушениях процессуальной процедуры их получения и приобщения к материалам уголовного дела. Следующий крупный период в истории судебной фоноскопической экспертизы начинается с 1991 г. и продолжается в настоящее время. Он характеризуется обобщением накопленного теоретического и методологического знания, широким внедрением современных информационных технологий и разработкой новых частных методик и попытками их автоматизировать, тенденциями к формированию различных видов фоноскопической экспертизы на основе более узкой экспертной специализации, комплекси- 35 О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Закон СССР от 12 июня 1990 г.; Рекомендации по применению средств видео- и звукозаписи, кинофотоаппаратуры, телефонной связи и использованию полученных результатов при раскрытии и расследовании преступлений. Межведомственный нормативный акт, утвержденный 30 июля 1990 г. Министерством юстиции СССР, Верховным судом СССР, КГБ СССР и МВД СССР. [38]
рованием с пограничными областями. В экспертную деятельность все больше внедряются достижения в области автоматического распознавания слуховых образов, шире применяются математические и лингвистические, кибернетические методы исследования, разрабатывается новый инструментарий. В течение нескольких лет публикуется значительное число статей, методических рекомендаций и учебных пособий, разрабатывается и закупается новая техника39. Изменения законодательства и методическая проработка частных экспертных методик создали предпосылки для организационного оформления системы фоноскопических лабораторий в структуре экспертно-криминалистических учреждений органов внутренних дел СССР. В 1991 г. в МВД России в централизованном порядке была выделена необходимая штатная численность и произведены закупки необходимых для производства фоноскопических экспертиз технических средств. Аналогичные процессы по расширению своих лабораторий на местах начались в системе экспертных учреждений и других ведомств. Сегодня отечественная судебная фоноскопическая экспертиза, благодаря накопленному в прошлом научному потенциалу и несмотря на трудности экономического характера, которые переживает вся наука да и общество в целом, тем не менее продолжает занимать в мире ведущие позиции. Это связано с тем, что ни одна страна в мире, кроме СССР, не могла себе позволить столь дорогостоящие и требующие исполнителей экстракласса научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, легшие в фундамент экспертных методик фоноскопической экспертизы, базирующихся на самых передовых информационных и речевых технологиях. В то же время необходимо отметить, что проблема надежной и достоверной экспертизы голоса и речи человека, зафиксированных на фонограмме, установление подлинности фонограмм с опорой на факты, полученные экспертными методами, еще более обострилась в последнее время. Это связано с широким распространением цифровых средств фиксации речевой информации специального и бытового применения. В результате потребовалась разработка новых экспертных методик и модернизация уже существующего инструментария. Судебная фоноскопическая экспертиза возникла и развивалась под воздействием определенных объективных тенденций и закономерностей, которые можно обозначить как: — появление фонограммы как материального способа фиксации звуковой информации, передаваемой по акустическому каналу; — появление приборной базы и создание теоретического базиса криминалистической оценки инструментальных данных, полученных по показаниям приборов в процессе анализа фонограмм; — компьютеризация инструментальной базы фоноскопической экспертизы и технологии ее производства; 39 См. указ. работы Е. И. Азарченковой (Галяшиной), В. Р. Женило, М. В. Хитиной, Г. А. Бажакина, В. Д. Сердюкова, Г. С. Рамишвили, Э. К. Ребгуна и других. [39]
— междисциплинарная интеграция40 научных знаний в рамках естественных и гуманитарных наук и формирование фоноскопической экспертизы как самостоятельного рода судебной экспертизы. Специфической чертой современного состояния фоноскопической экспертизы является высокая динамика ее развития, быстрое насыщение новыми направлениями, органичное комплексирование с рядом пограничных областей, широкое включение в спектр ее специальных познаний современных информационно емких технологий, интеграция знаний материнских наук и более узкая экспертная специализация по отдельным видам. На протяжении полувековой истории фоноскопии профессор Любовь Владимировна Златоустова неустанно и плодотворно трудилась и продолжает трудиться на благо и во славу отечественной науки, вдохновляя ученых на новые научные изыскания и предлагая экспертам новые практически ориентированные методы решения вновь возникающих проблем, связанных с исследованием голоса и речи. Выражаем Любови Владимировне всеобщую признательность и благодарность экспертов-фоноскопистов, желаем ей долгие лета и дальнейших творческих успехов во славу отечества нашего, во имя достижения справедливости и поиска истины в таком трудном, но благородном деле, как научное, лингвистическое и криминалистическое обеспечение экспертизы звучащей речи! 40 Аверьянова Т. В. Интеграция и дифференциация научных знаний как источники и основы новых методов судебной экспертизы. М., 1994. |