Омри Ронен
Анн Арбор, Мичиган

Из груды писем

Эпистолярное наследие Михаила Леоновича Гаспарова огромно, некоторая часть его хранится в личных архивах за пределами России, будущий биограф ученого и исто­рик филологической науки потратит немало сил на розыски и комментирование этих писем, зато и будет вознагражден сверх меры, если испытает долю той радости, ко­торую они доставляли их получателям.

Слух не хочет и не может расстаться с знакомым голосом, и листы, исписанные от руки, или машинописные, или распечатки электронной почты воспроизводят его звук вернее, чем магнитофонные записи, потому что именно в письмах раздаются не­принужденные интонации тех вольно развертывавшихся научных наблюдений и худо­жественных высказываний, которыми полнилась чаша живых дней ушедшего.

На память об этих днях я позволяю себе опубликовать небольшой отрывок из на­шей переписки в надежде, что читатель услышит и ход мыслей Гаспарова, и отзвук, который они будили в его корреспонденте.

1. «Облако в штанах». Ось мира

29.6.91. Машинопись

<...> позвольте поделиться случайно попавшейся журнальной мелочью — мне кажется, что это связующее звено в ассоциации между письмом Тургене­ва и содержимым «широких штанин» Маяковского, которую Вы предложили в «Тыняновских чтениях» ¹.

СИНИЙ ЖУРНАЛ, 1915, № 45, с. 11

В. В. Маяковский. Облако в штанах. 64 с. Цена 1 руб. (!)

Что же это такое?

Книга — не книга. Стихи — не стихи. В заглавии стихотворения литера­турного младенца мы находим некоторый намек. Зачем только понадоби­лось В. Маяковскому, так любящему называть вещи своими именами, столь странная аллегория. В самом деле, отчего же — облако?

(Без подписи).

Простите, если Вы и так знаете этот текст; но я подумал, что Вы не пре­минули бы его привести, так что, может быть, он Вам и не попадался. А я на него наткнулся случайно, пролистывая комплекты «Синего журнала» в поис­ках заметочки, послужившей Маяковскому источником эпиграфа к стих. «Хри­стофор Коломб», которую я когда-то видел, не отметил и потом потерял. Так и не нашел ее.

Завтра я еду на лондонскую мандельштамовскую конференцию и очень жалею, что по причинам, насколько я понимаю, вненаучным ² не смогу там увидеть Вас. Я давно не писал Вам об издании сочинений Мандельштама — это потому, что начальство Института мировой литературы тянет с заключе­нием договоров не только второочередных, с комментаторами, но и перво­очередных, с текстологами, и если сейчас что-то и делается, то исключитель­но на энтузиазме, как в легендарные времена. Будущее здесь непредсказуемее день ото дня, но надежда, что что-то получится, все-таки не теряется («пла­нирование по Николе Угоднику», — говорил, кажется, Мирский).

Вы знаете, конечно, что в одних изданиях латинских классиков аппарат параллельных мест (ссылки и цитаты из других мест того же автора и из дру­гих авторов ³) прилагается внизу страницы, а в других (реже) в конце книги. Что бы Вы сказали, если бы мы дали весь этот корпус выявленных паралле­лей тоже отдельным разделом в конце каждого тома? Мне кажется, это могло бы быть и экономнее, и выразительнее. Конечно, хозяином этого раздела бы­ли бы Вы. <...>

Приписка от руки. Не помню, писал ли я Вам о предположении, что «сдви­нул мира ось» в Сталинской Оде ⁴ имеет подтекст не только в космических образах пролет. поэтов (конкретных текстов не искал), но и в двух стихотво­рениях С. Нельдихена, «От старости скрипит земная ось...» (с озлобленным калмыком — Лениным вместо Сталина) и «Отшельник-эскимос...»? ⁵

2. «Остров синий, Крит зеленый». Неэра. О вариантах

Когда МГ первый раз прилетел в Энн Арбор в феврале 1993 года, я встречал его в аэропорту, держа, на всякий случай, в руках «Современный русский стих», чтобы он узнал меня. Не думаю, чтобы нашелся другой читатель, который бы так хорошо знал всю советскую поэзию, как МГ. В сочетании с классической филологией это помога­ло ему улавливать в поэзии Мандельштама такие сочетания образности, какие не на­шел бы никто другой.

В то время я как раз обнаружил в примечаниях Игоря Поступальского к прозе Брюсова ⁶ отсылку к статье о гончарных божествах Крита, напечатанную в «Извести­ях Гос. академии истории материальной культуры» в 1931 году, и предположил, что в ней могут содержаться научные подтексты к темному сюжету стихотворения «Гонча­рами богат остров синий...». Тогда я занимался межъязыковой игрой слов, и мы об­суждали с МГ сюжетообразующие каламбуры, построенные на слове creta, которое оз­начает не только мел, но и белую критскую глину, и terra cotta, дословно — «печеная земля», в связи с словами «запекся их дар / В землю звонкую» (с типичной для Ман­дельштама гипаллагой, «смещенными атрибутами» в скрещенных синтагмах *звонкий

дар — *земля запекшаяся), и какая двуязычная ассоциация лежит под словами «Это море легко на помине», и что значит у Даля слово «мореный». Вспомнились в связи со стихом «И летучая рыба- случайность» шутки Герцена ⁷ о рабстве и «рыбстве» и о том, что люди желают свободы не больше, чем рыба желает летать, а тот факт, что существуют летучие рыбы, еще не доказывает, что рыбы вообще были созданы, что­бы летать, или что их категорически не устраивает вечное пребывание под водой. Мне казалось, что сюжет стихотворения — заклинание золотого века, древнего безгрешного «сатурнова царства», которое поместил на Крите Данте, и оправдание той хрупкой глины, которая служит правой ступней «великому старцу», стоящему там внутри горы, и символизирует у Данте последние времена.

Через несколько недель я получил от МГ подробное письмо на тему о гончарах. В нем можно найти яркий пример того, как даже поиски по ложному следу наводили МГ на плодотворные заключения.

19.4.93. Машинопись.

<...> знакомство ОМ с Б.Л. Богаевским, «Гончарные божества минойского Крита», Л., 1931 (Изв. ГАИМК, т. VII , вып. 9), 30 с. — очень вероятно, но следы его можно видеть не столько в стихах о кувшине, сколько в других окрестных. Содержание очерка Богаевского — интерпретация группы критских каменных печатей 3000—2800 гг., с начала века считавшихся гончарскими и в 1928 г. под­робно изданных Матцем в Берлине ⁸. В очерке 26 картинок-прорисовок, кото­рые ОМ, несомненно, рассматривал первыми. На них — очень схематизиро­ванные гончары за работой с шарообразными комьями в руках; несколько звездчатых фигур, в которых Б. усматривает эстетизированное изображение круглого устья гончарной печи с «выходными отверстиями тоненьких глиня­ных трубок, окаймляющих печь для усиления жара» (производственный про­цесс — исток искусства); несколько схематичных женских фигур, приметных по-современному широкими юбками (видимо, участвовали в гончарной рабо­те; Богаевский твердо держался мнения, что критское общество было поздне-матриархальным, тогда у нас многие так думали); дважды изображены сосуд и при нем глаз-апотропей, по мнению Б. — символ солнца; несколько странных конструкций с шарообразными глиняными комьями, которые Б. интерпретиру­ет как оживленную гончарную утварь, «антропоморфизированные орудия про­изводства»; и, наконец, главное — 13 вариантов гротескных изображений че­ловечков, в которых Б. усматривает собственно «гончарные божества», тех демонов, которые перечисляются в «гончарной песенке» из Гомеровых эпи­грамм, переведенной Зелинским в ст. «Рабочая песенка» («Из жизни идей», 1905, 289): Разбивака, Трескун, Горшколоп итд. Мандельштама могли при­влечь цитаты из этой песенки, памятной ему по Зелинскому (с. 10, 11, 21 книжки Богаевского), а также ссылка на В.К. Шилейко, подсказавшего Бо­гаевскому параллель в месопотамском изображении «антропоморфизиро­ванных орудий производства» (с. 18); здесь же — запоминающаяся цитата из В.Г. Богораза ⁹, что у чукчей «все вещи имеют жизнь. Лампа ходит, стены дома имеют свой голос. Даже урыльник имеет собственную страну и шатер, жену и детей».

О глине, понятным образом, говорится очень много, и здесь перекличка с ОМ естественна. Но: 1) у Б. нет никакой музыки ¹⁰ и 2) никакого моря (только на двух рисуночках, с. 3, — кораблики, везущие комья глины; но они почти не комментируются). Поэтому общий образный комплекс кувшинных стихов ОМ к Богаевскому вряд ли восходит, скорее лишь случайно совпадает.

В частностях, однако, переклички возможны. Перечисляю соображения в порядке текстов ОМ.

1)  Тема сосуда появляется у ОМ еще 19 марта <1937>, в предыдущем цикле: «Если ты виночерпий и чашник...» ¹¹

2)  В «Гончарами велик...» не кажется ли Вам, что ст. 4 следует конъеци­ровать «Плавников подзем<ель>ный удар»?*

Приписка на полях. «их подземный» (как в амер. изд.) — синтаксически странно.

3)  Там же, «остров синий — Крит зеленый». Мне кажется, что к марту 1937 уже было опубликовано «А что у вас?» С. Михалкова со строчками «нам ку­пили синий-синий презеленый красный шар». Простите, что подумал об этом только сию минуту и не успел проверить по библиографии «Рус. сов. писате­ли: поэты», если она уже дошла до «Мих».

4)  «...на море и страсть» — среди печатей в книжке Б. есть изображение гротескных мужчины и женщины (рядом с кувшином) в позе, которую Матц интерпретировал как эротич. сцену, а Б. — как драку.

5)  «сосцами текущей богини» — о богине могли напоминать женские фигуры на печатях, особенно если ОМ знал общие матриархалистские взгляды тогдашней нашей археологии.

6)  «Это было и пелось... до Одиссея» — наверное, уже отмечалась ¹² несо­мненная реминисценция из Хлебникова, «Сыновеет ночей синева»: «Это бы­ло, когда рыбаки Запевали слова Одиссея».

7)  «излучайся, Волоокого неба звезда ¹³» — может быть, связано с звездча­тыми орнаментами и глазом-солнцем у Богаевского.

8)  В «Флейты греческой...» стих «И слова языком не продвинуть...» перекликается с марровскими утверждениями, что речь далеко не сразу стала зву­ковой. (Мандельштаму они были не чужды, потому что почти то же самое писал Гумилев в «Слове» и «Поэме начала»). Как раз в соседнем выпуске «Изв. ГАИМК» (т. VII , в. 5-6, Л., 1931) вышел И.И. Мещанинов, «К вопросу о стади­альности в письме и языке», где доказывалось, что письмо старше языка, пото­му что оно от рисунка, а рисунок от жеста.

9)  Пожалуй, самое интересное. Среди «гончарных божеств» Крита у Б. важное место занимает паук (хотя на картинках и не представленный): трещи­ны-де на сосудах напоминали гончарам паутину, и они оттискивали изображе­ния паука, чтобы он спас сосуд от рассыпания. Ради этого рискованного тезиса (с. 12—16) Б. поминает и Арахну, и «О животных» Элиана, и зулусские сказки про паука, и (с. 15) «Не могу не вспомнить, что предохранительно-обволаки­вающую роль паутины знал Ронсар, сравнивший паутину с законом, который спасительно окутывает правителя, желающего воспользоваться юридическим даром бога» (сноска (вписана от руки): Ronsard, Choix de poésies, P., 1862, I 14

(Bocage royal), La loi (toile d’araignée) и т.д. Не подсказало ли это в одновре­менном стихотворении: «Ладил с готикой... и плевал на паучьи права» Вил­лон? Причем и трещины («Той же росписи новые раны», «Лучше сердце вы разорвите/расколите») и «добросовестный луч-паучок» появляются еще в пре­дыдущем цикле, 9—15 марта 1937.

10) Наконец, пользуюсь случаем признаться в навязчивой моей мысли: не является ли стихотворение 9 марта «Я скажу это начерно, шопотом» заключи­тельной частью «Неизв. солдата»: «это» = то, что «я шепчу обескровленным ртом»? По смыслу оно укладывается в композицию безукоризненно ¹⁴; гово­рит ли что-нибудь против этого текстология, не решаюсь судить.

Вот всё; простите, что привожу так мало выписок из Богаевского, а боль­ше пересказов, а еще больше собственных фантазий. Если Вы сочтете нуж­ным, я перескажу книжку Богаевского связнее и подробнее: конечно, Вы уви­дели бы в ней больше, чем я.

В Москве я сразу выбился из мандельштамовской колеи: для работы над статьей и комментариями не могу сосредоточиться, поэтому занимаюсь под­счетами по неточным рифмам Маяковского и его современников для юби­лейных конференций этого года и, вероятно, не выберусь из этой темы рань­ше, чем через месяц. <...>

А я не помню, успел ли я Вам написать перед отъездом из Нью-Йорка. Я был перед этим несколько дней в Принстоне, смотрел с <Е.В.>   Алексеевой мандельштамовский архив и с ужасом увидел, как он мало еще проработан, особенно по поздним текстам, происходящим из памяти Н.Я.М<андельштам>.

И я набрался духу просить стипендию для работы в этом архиве у IREX <…>

Машинопись на полях. Здесь вышел сборник с текстом той моей статьи, кото­рую я докладывал в Анн Арборе ¹⁵, но я еще не добыл его экземпляры. Счи­тайте его за мною.

То ли по срочным семейным обстоятельствам я не смог сразу ответить на это письмо, вдобавок сильно задержавшееся в пересылке из Москвы, то ли мой ответ пропал на почте, и вскоре я получил от МГ дополнение к письму от 19 апреля.

17.7.93. Машинопись с французской цитатой от руки.

<...> я очень надеюсь, что мое предыдущее письмо, посланное два с лиш­ним месяца назад, дошло до Вас: в нем был подробный пересказ статьи Б. Богаевского о гончарном Крите, о которой вы мне говорили, и о возможных (очень слабых) перекличках ее со стихами ОМ. Если оно потерялось, извести­те, я пришлю Вам копию. Покамест же вот два мельчайших добавления к нему:

За) Стихотворение С.   Михалкова «А что у вас» было впервые опублико­вано в 1935 и тотчас стало перепечатываться, поэтому его подтекст для «ост­ров синий, Крит зеленый» не исключен;

0а) Цитата из Тана-Богораза, что у чукчей все вещи имеют жизнь (мне в ней чудится перекличка с одухотворенной утварью мандельштамовского эл-

линства), в 1934 г. была почти дословно пересказана стихами у Сельвинского в «Умке Белом Медведе».

Еще одна мелочь, к Криту прямо не относящаяся и, может быть, Вам и мандельштамоведам уже известная. В «Нашедшем подкову» всегда была за­гадочна Неэра, которой в настоящей греческой мифологии фактически нет. Вы раскрыли источник, написав в Вашей книге ¹⁶, что это — Шенье. Но, может быть, здесь был также и — не «промежуточный источник», а, так сказать, «ис­точник-подспорье»: Мореас, у которого в «Стансах» одно стихотворение на­чинается:

Le songe aux ciels marins, à leurs couchants si doux,
A l’écumant horreur d’une mer démontée,
Au pêcheur dans sa barque, aux crabes dans leurs trous,
A Néere aux yeux bleus, à Glaucus, à Protée.

Это вошло в антологию Ван Бевера   —   Леото ¹⁷, по которой все русские по­эты проходили свой начальный курс символизма и поэтому было заведомо известно Мандельштаму.

Здесь я начал по фотокопиям прослеживать историю текста «Соломин­ки» ¹⁸, чего не успел сделать по подлинникам в Принстоне, и убедился, на­сколько фантастична информация в комментариях харджиевского ¹⁹ и в вариантах нерлеровского изданий ²⁰; с грустью подумал, что нет, не миновать мне для нового издания переквалифицироваться еще и в текстолога. По поводу поэтики мандельштамовских «двойчаток» не могу отделаться от мысли, ко­торая может с первого взгляда показаться издевательской; решаюсь ею поде­литься только зная Ваше доброе ко мне отношение. Есть два великих образца параллельной подачи вариантов: однонаправленный и разнонаправленный. Первый — это Евангелия, где четыре параллельные изложения одного и того же должны были говорить первым читателям: «главное в нас — не форма, а содержание» (для той риторической эпохи это было важно). А второй — это у Козьмы Пруткова «человека, / Который наг», вар. «На коем фрак». Так вот, двойчатки Мандельштама ближе держатся второго типа: к одной и той же образной ситуации он примеривает то более пессимистическую, то более оп­тимистическую эмоцию. Я думаю прежде всего о двух «Сеновалах» и о сти­хах начала 1937 о снеговых равнинах ²¹. <...>

Я надеялся попасть в Америку в конце июня — июле на Норвичскую кон­ференцию по Маяковскому ²² — <Ю.К.> Щеглов в порядке исключения выхло­потал мне бесплатный перелет. Но здесь происходит затяжной обмен загра­ничных паспортов, и я не попал ни на эту конференцию, ни на предшествую­щую ей (тоже по Маяковскому) Парижскую. Вместо этого на-днях ложусь в больницу, надеясь там сосредоточиться и написать хотя бы наполовину статью о Мандельштаме для «Библиотеки поэта» ²³, о которой думаю со страхом. <…>

Я сохранил копию своего ответа на это письмо, так как в нем подробно описана чудом миновавшая опасность, которую МГ интуитивно предчувствовал, прощаясь с моей женой и со мною. Ученого читателя в нем могут интересовать только некото­рые наблюдения и недоумения по поводу затронутых МГ научных тем.

2 августа 1993. Машинопись. Ксерокопия.

<…> Подозреваю, что мое письмо Вам, одно, пропало или еще не дошло, тоже июньское или начала июля, после нашей невстречи в Вермонте. <...> Очень мы все жалели, что Вас не было, и негодовали на паспортную исто­рию. Бог даст, свидимся, когда Вы приедете в Принстон. <...>

С нетерпением жду Вашей статьи ²⁴, мне очень спешно нужно об антиэм­фазе. <...>

За всю информацию о гончарах и пр. глубоко признателен. Интуиция обманула меня. Я надеялся найти связь гончары — дельфины — ? тельхины... Иначе откуда «подземельные» (согласен!) дельфиньи плавники? Это у тель­хинов плавники вместо рук, и они придумали ремесла.

Об остальном вкратце <…>.

Синий-презеленый шар/дар, это прекрасно. <...>

Флейты греческой. Я всегда связывал с традиционным осуждением флейты как препятствующей слову — в последний раз в «Фамире», 17 сц.: и животным / Его подобны губы — так же их / Одушевить не может слово.

Текучая богиня и Звезда — Амалфея и Астрея?

О противопоставлении паука и паучка у меня в книге < An Approach to Mandel 's tam >, 165-6.

Начерно шопотом. Я считал это отпочковавшимся вариантом концовки Солдата ²⁵. Тара обаянья в пространстве пустом = счастливое небохранили­ще? Прижизненный дом, рай при жизни, как в стихах Вл. Гиппиуса Блоку ²⁶. С другой стороны, тара не может не напомнить разговорного «ящик» (а у Га­лича даже «упаковочка»).

За еще Неэру спасибо. Все-таки она и вода, и земля, и у Рошера одно из имен Метанейры ²⁷. Полигенетичность, но конечно противопоставлена Мне­мозине как новоизобретенная богиня новизны и изобретения.

О вариантах. В основном, я согласен с Вами. Большая часть их антифо­нична — как «Два голоса» или «Не то, что мните вы, природа» и «И чувства нет в твоих очах», но есть и «унисонные» варианты, диахронические (и ге­нетически и тематически), как «1 января» и «Нет, никогда ничей» (в послед­нем ситуация переносится «сто лет назад», но вывод тот же), как разные «10 января 1934». Я пробовал свои давние мысли на эту тему сформулировать в книге комментариев <к «Грифельной оде» и «1 января 1924»>, в «Дополне­нии о строках, опущенных в 1937 г.», стр. 180-187, и в главе о «Варианте», стр. 331, и еще в разных отрывочных наблюдениях. Сеновалы, конечно, анти­тетичны ²⁸. Я, впрочем, взял бы как пример два варианта «Рыцаря бедного», трагический и веселый. Иногда трудно отличить у М-ма чисто «текстологи­ческие» варианты (Эдгар По 29 с шарфом или без шарфа в конце, в самом де­ле: «наг» или «фрак»), «замещения» с просвечивающей замещенной версией (широкая жопа грузина, по свидетельству С. Богатыревой ³⁰, под широкой грудью осетина, как я всегда и предполагал интуитивно, — а осетин нужен для «злой пули» в подтексте ³¹) и тематические пары («Я ненавижу свет» и «Я вздрагиваю от холода»). Мне кажется, между «вариантами» и «тематически-

ми парами» та разница, что варианты всегда содержат общий стих (Чтобы розовой крови связь) или строфу или даже несколько, а тематические пары или группы — не обязательно. Интересно сравнить с Лермонтовым: и диа­хроническое варьирование, и такие пары, как «Русалка» и «Морская царев­на». <...>

3. К «Грифельной оде»

Осенью 1994 г. МГ работал в принстонском архиве Мандельштама, и мы снова увиделись в начале ноября, когда я приехал в Принстон с докладом. В это время осо­бое внимание МГ привлекли запутанные наслоения черновиков «Грифельной оды», которыми до него из компетентных ученых занималась только И. М. Семенко. МГ держал меня в курсе своих изысканий и выводов, но я сам был знаком с черновиками «Грифельной оды» только по верной копии, переписанной Д. М. Сегалом, и, не буду­чи компетентным в области текстологии, ничем ему не мог быть полезным в кон­кретных вопросах. Зато его открытия побудили меня опять обратиться к «Грифель­ной оде» и дополнить мой анализ ее смысловой структуры новыми соображениями, прежде упущенными мною. Значительная часть наблюдений, содержащихся в нашем обмене письмами на эту тему, никогда не публиковалась и может оказаться полезной будущим исследователям. Я снабжаю тексты минимальным библиографическим ком­ментарием. Читатель сам сумеет отличить в этих письмах шутливое от серьезного, а любезные гиперболы МГ от той не нуждающейся в преувеличениях взаимной прияз­ни, которая существовала между нами.

19.9.95. Распечатка компьютерного набора. Дата и подпись от руки.

Дорогой Имре,

решаюсь послать Вам два сочинения на Вашу монопольную тему. Одно Вы знаете, это большая статья о тексте и смысле «Грифельной оды», она у Вас лежит в ксероксе с моего автографа — боюсь, что неудобочитаемом. Вто­рое — это трехстраничное извлечение из нее ³², которое я на днях прочитал как доклад на маленькой юбилейной конференции. Готовя это извлечение, я с удивлением увидел, что получившаяся интерпретация не совсем совпадает с той, которая была в полном варианте. Как будто жанр большой статьи требу­ет одной интерпретации, а жанр малой требует другой. Большую статью я пообещал в новый журнал «Philologica», начатый в Англии <И. А.>   Пильщи­ковым и <М. И.>   Шапиром, но теперь попробую ее переделать ³³. А если не получится, то напечатаю несогласованные большой и малый варианты в раз­ных местах, как Василий Розанов. Если у Вас будет время и охота что-нибудь сказать мне по этим поводам, я, конечно, буду счастлив. После доклада мне подсказали несколько остроумных подтекстов к «Грифельной оде», я благо­дарил, пришел домой, посмотрел — все они уже есть в Вашей книге. Статью о «Неизвестном солдате» ³⁴ я дополнил, но еще не до конца: застрял в середине последнего и самого легкого параграфа о «метрическом соседстве» ³⁵ этого сти­хотворения. Когда кончу, то, с Вашего позволения, пришлю. Не помню, писал

ли я Вам, что мне указали на еще один возможный его источник: литмонтаж Яхонтова «Война» (отд. книжка 1929 ³⁶).

Ничего разительного я там не нашел, кроме факта, который мог бы знать и раньше — что большие Берты били по Парижу «из-под Лаона». Это сразу объ­яснило и название «Реймс-Лаон» ³⁷, и возникновение этого стихотворения в ходе работы над «Солдатом», и транслитерацию «Лаон» вместо произносимого «Лан». Не помню, писал ли я, что мне подсказали еще подтекст к «Солдату» — стих. «Шампанские виноградари» ³⁸ Аполлинера, которое очень хорошо легло на неизвестную подсказчику строчку одного из вариантов: «виноградники в марне войны» (так: с маленькой буквы ³⁹). Меня смущали слова НЯМ<андельштам> о том, что в «Пластинкой тоненькой жилета» ОМ хотел поставить то­поль в женском роде, «как у Тютчева» ⁴⁰, тогда как у Тютчева ничего подобно­го нет ⁴¹, — и вдруг я вспомнил, что у АКТолстого стихотворение начинается «О друг, ты жизнь влачишь, без пользы увядая, Пригнутая к земле, как тополь мо­лодая» — очень любопытно, как в памяти то ли ОМ, то ли НЯМ престижный Тютчев подменил неуважаемого АКТ. А сегодня подумал, что предсмертный запах ворвани из «Нет, не мигрень» — это реминисценция из «Смерти Тарелки­на». Простите, что пишу Вам о таких мелочах, которые Вам, наверное, давно известны. Письмо это я посылаю Вам с оказией через возвращающегося <А.Л.> Осповата; через него же я некоторое время назад послал Вам книжку своих статей ⁴² — наверное, уже дошла или скоро дойдет. Вот-вот я получу еще одну свою книжку — научно-популярную, под заглавием «Занимательная Греция», и тоже обременю Вас ею ⁴³. В остальном же по Мандельштаму я за это время почти ничего не сделал: приходилось заниматься грантовой «Лингвистикой стиха» ⁴⁴ и разрастающимся мифологическим комментарием к Аполлодору. Если мне и удается сохранять работоспособность, то это благодаря разговорам со <Т.В.> Скулачевой, которую Вы знаете по телефону: за всю жизнь это у ме­ня первый собеседник, который интересуется моими темами больше, чем соб­ственными. В октябре мы с ней приедем с докладами по лингвистике стиха на вашингтонскую конференцию AAASS ⁴⁵ (доклада я еще не написал). Других перспектив поработать в западном полушарии пока нет; и все-таки я не остав­ляю надежды когда-нибудь увидеть и услышать Вас. Я Вас очень люблю — с непривычки мне даже трудно описать это, — и помню Ваши разговоры как са­мое лучшее, что у меня было за много лет. Простите мне эти неформальные и неуклюжие слова. Целую руки Ирене и кланяюсь сыну — и дочери, если она меня может помнить.

Сердечно Ваш М.Г.

3 окт. 95. Машинопись. Ксерокопия.

Дорогой Михаил Леонович!

Только что получил от Саши Осповата Ваше — как всегда, утешительное для меня — письмо и обогащающие статьи. Я устыдился той своей душевной

робости, которая мне мешает раскрыть папку с дополнениями к комментари­ям к Г.<рифельной> О.<де>, и вот, тороплюсь с самокритикой в надежде, что она Вас застанет еще в Москве.

Наш общий приятель Майкель Вахтель недавно написал мне, что главное упущенное видишь только после выхода своей книги ⁴⁶. Тут то и начинают сы­паться новые наблюдения. Горькая правда. «Алексиаду», например, я нашел через полгода после выхода книги, а ведь как искал источник «Реки времен» добрых 15 лет! ⁴⁷

Главное же мое упущение, часть которого Вы восполнили ⁴⁸, это (простите за сложный спунеризм или это каламбурный хиазм, но он в духе «Александра Герцевича») шуба мельника-Державина ⁴⁹ и мельничиха Мюллера-Шуберта ⁵⁰. Я прозевал «Тончию» с его шубой и шапкой ⁵¹ (впрочем, явно не овечьей ⁵²) и кремнистыми горами и открывающейся парономазией на «проточной», а кро­ме того, и всего хуже — пляшущие мельничные камни и «движенье, движенье, движенье» из «Das Wandern» ⁵³:

Vom Wasser haben wir’s gelernt,

Vom Wasser.

Сюда же и постыдно забытый мной «инвариантный» герой од Державина, вычисленный Гоголем («образ какого-то крепкого мужа, ... готового на битву не с одним каким-нибудь временем, но со всеми веками» ⁵⁴, и там же в «Вы­бранных местах» уподобление самого Державина «невозделанной громадной скале» (т. е. масонскому дикому камню?), «перед которым долго не застаивает­ся никто, спеша к другим местам, более пленительным» ⁵⁵. Вот М. и поспешил к Лермонтову.

Вот, отчасти облегчил душу. Если бы силы и время, сел бы и переписал свою книгу по-русски и без криптографических затей, не пряча, а выпячивая главное, т. е. так, как Вы советуете, и напечатал бы ее в России (<А.Е.> Пар­нис предлагает услуги «Радикса» всего за 1500 д., но и денег тоже нет, да и стыдно: «румынские офицеры за это денег не берут, а венгерские офицеры за это денег не платят»).

Что запах ворвани из Сухово, это замечательно. Души обоняют в Аиде. Сухово ведь был оккультист. А «Жизнь начиналась в корыте», кажется, Тол­стой, «Первые воспоминания»: «Я сижу в корыте».

Ирена Вам кланяется, Александр часто вспоминает, а Аня знает Вас по фотографии, где мы все вместе.

Встретимся в Вашингтоне? Я прибываю туда 25-го. Вы ведь знаете, что для меня значат свидания с Вами. Роднее Вас у меня наставников нет. <...>

Примечания

¹ Из наблюдений над стихами эпохи промежутка. 3. «Стихи о советском паспорте» // Пятые Тыняновские чтения. Тезисы докл. и материалы для обсуждения. Рига, 1990. С. 25—26.

² Устроители конференции не только не оплачивали мне проезда, но и заказывали музыку, предложив одну из 37-ми тем для выступления (по регламенту в 10 минут). Насколько я помню, были темы «Мандельштам и православие» и «Мандельштам и Бергсон», но не «Мандельштам и лютеранство» или «Мандельштам и Гегель». Тема, которую я предложил, «Гегелевское снятие у Мандельштама и в поэтике акмеизма» не была принята, но статью по этому вопросу я позже опубликовал: Sublation ( Aufhebung ) in the Poetics of Acmeism // Elementa. Journal of Slavic Studies and Com­parative Cultural Semiotics. 1996. Vol. 2. P. 319—329.

³ Работа МГ над Авзонием начала примирять его с громоздкими межтекстовыми со­поставлениями при комментировании Мандельштама.

⁴ Так МГ, отчасти вслед за Н.Я. Мандельштам, называл «Стихи о Сталине» («Когда б я уголь взял для высшей похвалы...»), впрочем, соглашаясь с тем, что это не ода, а палинодия — по отношению к краткой сатире «Мы живем, под собою не чуя стра­ны...».

⁵ К теме земной оси у Мандельштама здесь и в стихотворении «Вооруженный зрень­ем узких ос...» МГ неоднократно возвращался как в устных обсуждениях, так и в печати: Гаспаров М.Л. О. Мандельштам: Гражданская лирика 1937 года. М., 1996. С. 91—93. См. также реконструкцию нашего общего комментария, оставшегося в чер­новике: Ронен О. Из города Энн. Ось // Звезда. 2006. № 1.

⁶ Брюсов Валерий. Неизданная проза. Юпитер поверженный и фрагменты других исторических разсказов. М.; Л., 1934. С. 168.

⁷ С того берега. V. Consolatio.

⁸ Matz Fr. Die frühkretischen Siegel: eine Untersuchung über das Werden des minoischen Stiles. Berlin, 1928.

⁹ Богораз В.Г. Религиозные идеи первобытного человека (По материалам, собран­ным среди племен северо-восточной Азии, главным образом среди чукоч) // Землеведение. 1908. Т. 15. Кн. 1. С. 60—80.

¹⁰ МГ имеет в виду здесь ст. «Флейты греческой тэта и йота...»

¹¹ Здесь на полях моя приписка: «Silentium» — море в сосуде (первое появление моти­ва вообще).

¹² В печати впервые отмечено Г. А. Левинтоном и Р. Д. Тименчиком: Книга К. Ф. Тарановского о поэзии О. Э. Мандельштама // Russian Literature. 1978. Vol. VII-2. С. 207. Примеч. 11.

¹³ Эта антономазия обсуждалась в семинаре К. Ф. Тарановского. Высказаны были такие мнения: 1) Астрея-справедливость; 2) Европа («звезда морская»), возлюблен­ная быка-Зевса («волоокого неба»); 3) волоокая (boopis) Гера, царица небес.

¹⁴ На полях мой вопрос: «счастливое небохранилище — тара обаянья?». Позже МГ пи­сал, что «Я скажу это начерно...» ощущается мнимым эпилогом к «Стихам о Неизвестном солдате» (Осип Мандельштам. Стихотворения. Проза. М.; Харьков, 2001. С. 673).

¹⁵ В среду 17 февраля 1993 г. Доклад назывался «Антиномичность поэтики русского модернизма: парнас и символизм». Первая публикация: Связь времен. М., 1992. С. 244—264.

¹⁶ An Approach to Mandel’štam. Jerusalem, 1983. P. 203-204. Промежуточным источни­ком я здесь назвал Лермонтова, «К Нэере».

¹⁷ van Bever A., Leautaud P. Poètes d’‘aujourd’hui. Т . I. Paris, 1900; T. II. Paris, 1908.

¹⁸ См.: Гаспаров М. Л. «Соломинка» Мандельштама и генезис стихов двойчаток // Themes and Variations. In Honor of Lazar Fleishman. Stanford Slavic Studies. Vol. 8. Stanford, 1994. P. 293—308.

¹⁹ Мандельштам О. Стихотворения. Л., 1973. С. 271—272.

²⁰ Мандельштам О. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 373—475; Собр. соч.: В 4 т. М., 1993. Т. 1. С. 256.

²¹ «Еще не умер ты. Еще ты не один...», «В лицо морозу я гляжу один...», «О, этот медленный, одышливый простор...», «Что делать нам с убитостью равнин...» и разрешение антитетичного проведения этой темы в стих. « Не сравнивай : живущий несравним ...»

²² Futurist Art and Formalist Criticism. A Symposium Dedicated to the Centennaries of Vladimir Mayakovsky and Victor Shklovsky. The Russian School of Norwich University. June 25—27, 1993.

В программе было объявлено два доклада МГ, оба в субботу 26 июня: «Мотивная структура праздничных стихотворений Маяковского» и «Маяковский – архаист рифмы».

²³ Гаспаров М. Поэт и культура. Три поэтики Осипа Мандельштама // Мандельштам О. Полн. собр. стихотворений. СПб., 1997. С. 5—64 (Новая Библиотека поэта). Первая публикация: De Visu. 1993. № 10(11). С. 39—70.

²⁴ См. примеч. 15.

²⁵ Ср.: Ронен О. Поэтика Осипа Мандельштама. СПб., 2002. С. 105, 111.

²⁶ Ты понял ли, что всё уже известное / Лишь неизвестно нам, — / Что мы идем в стране уже прелестной, / Но горестной очам.

²⁷ Roscher W. H. Ausführliches Lexicon der griechischen und römischen Mythologie. Bd.  II. Abt. l. Leipzig, 1890—94. 1026—1027, s. v. Keleos; Bd. III, Abt. l. Leipzig, 1897. 43—44, s. v. Neaira.

²⁸ См.: Ронен О. Trans-Sense as a Signifier and a Signified in Non-Futurist Texts // Elementa. 1993. Vol. 1. P. 46—50; Поэтика Осипа Мандельштама. СПб., 2000. С. 85—90.

²⁹ «Мы напряженного молчанья не выносим...»

³⁰ Богатырева С. Завещание // Вопросы литературы. 1992. Вып. 2. С. 263. См. также: Поэтика Осипа Мандельштама. СПб., 2002. С. 173. С. Богатырева рассказывала мне, что ребенком так отчетливо запомнила этот вариант, потому что тогда впервые в их интеллигентном доме прозвучало слово «жопа».

³¹ Но злая пуля осетина / Его во мраке догнала (Лермонтов, «Демон»).

³² Через год это извлечение было напечатано в несколько расширенной форме: При­рода и культура в «Грифельной оде» Мандельштама // Арион. 1996. № 2. С. 50—56.

³³ Гаспаров М. Л. «Грифельная ода» Мандельштама: история текста и история смысла // Philologica. Bilingual Journal of Russian and Theoretical Philology. 1995. Vol. 2. № 3/4. С 153—198.

³⁴ Гаспаров М.Л. «Стихи о неизвестном солдате» О. Мандельштама: апокалипсис и/или агитка? // Новое литературное обозрение. 1995. № 16. С. 105—123. С докладом на эту тему МГ выступил в Мичиганском университете 13 февраля 1995 г.

³⁵ См.: Гаспаров М. Л. О. Мандельштам: Гражданская лирика 1937 года. М., 1996. С. 48—64: «Метрическое сопровождение».

³⁶ Яхонтов В. Война: композиция. Репертуар театра «Современник». Б.м., 1929.

³⁷ «Я видел озеро, стоявшее отвесно...» См. примеч. МГ к изд.: Осип Мандельштам. Стихотворения. Проза. М., 2001. С. 673—674. Сопоставление собора с отвесным озе­ром заимствовано из «Озарений» Рембо: «Il у a une cathédrale qui descend et un lac qui monte».

³⁸ «Le vigneron champenois».

³⁹ Очевидно, поэтическая этимология названия «Марна» < *марня, от глагола «марить» (согласно Далю, парить и морить).

⁴⁰ Мандельштам Н.Я. Комментарий к стихам 1930—1937 гг. // Мандельштам Осип. Собр. произведений: Стихотворения. М., 1992. С. 464.

⁴¹ Тополь в женском роде (как по-церковнославянски — и populus по латыни) встреча­ется также у Пушкина («Немецкой тополью плененный») и у Лермонтова («За то­полью высокою»).

⁴² Избранные статьи. М., 1995.

⁴³ На самом деле, МГ, по своей доброте, обременил себя, привезя мне в Вашингтон эту знаменитую теперь книгу.

⁴⁴ См. теперь: Гаспаров М.Л., Скулачева Т.В. Статьи о лингвистике стиха. М., 2004.

⁴⁵ МГ выступил в секции по русской поэтике с докладом «Семантика стоп в русском ямбе»; Т. В. Скулачева — «The Interaction of Rhythm and Syntax in Russian Verse».

⁴⁶ Michael Wachtel, профессор Принстонского ун-та, напечатал в это время свои пер­вые выдающиеся труды о творчества Вячеслава Иванова, Russian Symbolism and Literary Tradition: Goethe, Novalis, and the Poetics of Vyacheslav Ivanov (Madison, 1994) и Vjačeslav Ivanov. Dichtung und Briefwechsel aus dem deutschsprachigen Nachlass. Hrsg. von Michael Wachtel (Mainz, 1995).

⁴⁷ Речь идет о том, что последние стихи Державина представляют собой переложение начальных строк из книги Анны Комнины. См.: Ronen О. Osip Mandelshtam (1891-1938) // European Writers. The Twentieth Century. Vol. X. New York, 1990. P. 1641—1642; Ронен О. Осип Мандельштам // Мандельштам Осип. Собр. произведений: Сти­хотворения. М., 1992. С. 530.

⁴⁸ «...известнейший портрет работы Тончи: Державин в шубе и большой меховой шапке сидит у подножия крутой каменной скалы» и т. д. («Грифельная ода» Ман­дельштама: история текста и история смысла // Philologica. 1995. Vol. 2. № 3/4. С.160—161).

⁴⁹ Имеется в виду вольное стихотворение Державина «Мельник» («Вечор мне крас­ные девицы...»).

⁵⁰ Цикл песен Шуберта на слова Вильгельма Мюллера «Die schone Mullerin» (D 795).

⁵¹ Иль нет, ты лучше напиши / Меня в натуре самой грубой; / В жестокий мраз с огнем души, / В косматой шапке, скутав шубой; / Чтоб шел, природой лишь во­дим, / Против погод, волн, гор кремнистых (Державин, «Тончию»).

⁵² Эта оговорка сделана была и при публикации в журнале Philologica в редакцион­ном примечании на с. 161. МГ не принял аргументов редакции.

⁵³ Первая песня из цикла «Прекрасная мельничиха». В русском переводе И. Тюменева — «Движенье»: «В движенье мельник жизнь ведёт, в движенье...». Отсюда «уче­ники воды проточной» (Vom Wasser haben wir’s gelernt) в «Грифельной оде», а также И Шуберта в шубе замерз талисман — / Движенье, движенье, движенье в стихотво­рении «На мертвых ресницах Исакий замерз...» (Б. А. Кац отметил последнее в кни­ге: Осип Мандельштам. «Полон музыки, музы и муки...». Л., 1991. С. 127).

⁵⁴ Гоголь Н.В. Полн. собр. соч.: В 14 т. Т. VIII . Статьи. М., 1952. С. 373.

⁵⁵ Там же. С. 375.