EDITORIAL — ОТ РЕДАКЦИИ

Victor Davidovich Levin was born in Odessa in 1915 into a tradional jewish family. In 1937 he received his first degree in Russian linguistics from the Moscow State Pedagogical Institute and three years after he defended his Ph.D. dissertation. After the war, he resumed his studies and completed his professorial thesis in 1964. Prof. Levin in 1965—1971 was appointed head of the department of Stylistics and Literary Language at the Institute of Russian Language of the Soviet Academy and full Professor at Moscow University, where he earned an international reputation for his work on the stylistics of the Russian language.

Yet in 1971, his career in the Soviet Union came to an abrupt end. Having refused to condemn the Soviet dissidents and human-rights activists whose protests were then making headlines in Soviet society, he was dismissed both from his position at the institute and from his teaching post at Moscow University, and was demoted to the level of research worker. Soon after, Victor Levin decided to terminate his scholarly work in the USSR and in 1974 he emigrated from the USSR to Israel, where he became professor in the Russian and Slavonic Department at the Hebrew University of Jerusalem. (Since 1983 he has been professor emeritus).

He is the author of the following works in Russian:

— A Short History of Russian Literary Language — two editions: 1958 and 1964.

— A Study of Russian Literary Stylistics XVIII c. — beginning XIX c. — 1964.

Professor Levin has recently concluded an article on the stylistics of the Russian language during the 20th century, and he plans to continue with his present research on the history of the Russian language. Although Professor Victor Levin has a world-wide reputation based on his research and publications, he has always devoted much of his time to his students. Indeed, his entire face lights up when he speaks of teaching: ”It is neither my books nor my articles that are the most important thing for me. Rather, it is my students and doctorants. For them, I have the utmost devotion”.

Виктор Давыдович Левин родился в 1915 г. и вырос в семье, в которой благотворно и гармонично соединились традиции ортодоксальной — ивритоязычной — еврейской культуры и русского просвещения с их острым интересом к поэтическому слову и филологическому изучению материала.

Вместе с тем, именно в те годы, когда В. Д. Левин еще был школьником, русская филология переживала глубокие перемены, а ее внутренняя эволюция закономерно вела к пока еще неоткрытой культурологии — на стыке истории, социальной психологии и истории литературы.

Вопреки модному увлечению техникой и вообще инженерией, охватившему советскую молодежь в конце 30-х годов, В. Д. Левин избрал самый непрестижный по тому времени вуз — Московский педагогический — и поступил на факультет русского языка и литературы, где и проучился с 1933 г. по 1937 г.

Вместе с тем, именно в этом ”непрестижном” (да еще вдобавок педагогическом) учреждении на кафедре русского языка собрались наиболее талантливые ученые, вскоре ставшие крупнейшими лингвистами страны — Р. И. Аванесов, Г. О. Винокур, П. С. Кузнецов, А. А. Реформатский, В. Н. Сидоров, А. М. Сухотин. Ученики Д. Н. Ушакова и последователи так называемой школы Ф. Ф. Фортунатова, они задолго до возникновения структурной лингвистики были приверженцами формально строгой и поразительной по своей цельности лингвистической методологии, которой было суждено совершить переворот в русском языкознании.

Изучение художественного или, как тогда говорили, поэтического языка, оказалось той уникальной областью филологии, в которой впервые были поставлены проблемы синхронного и диахронного исследования языка литературы. К счастью, по вполне понятным причинам, вторжение в эту область так называемого марксизма-ленинизма произошло намного позже, чем это произошло в других дисциплинах. Отчасти, может быть, именно поэтому Н. Марр и его последователи не обращали внимания на то, чем занимались А. А. Реформатский, Г. О. Винокур, С. И. Бернштейн, В. В. Виноградов и другие, то есть как раз те ученые, к чьим воззрениям впоследствии непосредственно примкнул в своих исследованиях и В. Д. Левин. Изучение их трудов и личное общение с ними

оказало огромное воздействие на В. Д. Левина.

По совету Р. И. Аванесова (”Став литературоведом, Вы забудете языкознание, зато посвятив себя лингвистике, Вы всегда сможете заняться литературой”) выпускник МГПИ стал в 1937 г. аспирантом только что открывшегося ИФЛИ, куда перешли работать почти все его бывшие преподаватели. Один из них — В. Н. Сидоров — стал ближайшим другом В. Д. Левина, а другой — Г. О. Винокур — любимым преподавателем и наставником молодого ученого.

В 1940 г. В. Д. Левин защитил кандидатскую диссертацию по теме ”Отглагольные существительные в русском языке”, а затем был избран на преподавательскую должность по кафедре русского языка в Ивановском пединституте.

В 1947 г. умер Г. О. Винокур, принимавший активнейшее участие в разработке проекта по созданию ”Словаря языка Пушкина”. В. В. Виноградов, ставший в 19S0 г. главным редактором этого издания, по рекомендации В. Н. Сидорова пригласил работать В. Д. Левина над ”Словарем” в Институт языкознания АН СССР. Тогда же А. А. Реформатский, заведующий кафедрой русского языка в Литературном институте им. А. М. Горького, привлек В. Д. Левина к работе с молодыми писателями и критиками. А спустя несколько лет В. Д. Левин начал свою преподавательскую деятельность в МГУ и в МГПИ.

Из рассказов его слушателей, студентов МГУ, мы знаем о глубочайшем впечатлении, которое вызывали его лекции, всю жизнь хранимые в памяти как незабываемые личные ценности. Знаем и о том, что его ученики на всю жизнь вынесли представление о науке, которая в изложении Виктора Давидовича (какой бы далекой и абстрактной она не была) становилась живой, откликающейся на злобу дня, прокладывающей — отнюдь не торные — пути к новому жизнепониманию. Лекции В. Д. Левина, всегда точные, аргументированные и богатые искусно вставленными примерами из литературного языка, отличались еще одним качеством, мало кому доступным, — ”артистизмом говорения”, прекрасной дикцией, доносившей каждое слово до его слушателей во всей полноте своего звучания. Аудитория Виктора Давыдовича, как правило, была всегда захвачена и увлечена его изложением темы. В то же время, лекторский талант

обращения со словом у В. Д. Левина всегда был неразрывно связан с тем направлением в науке о языке, которое он избрал, будучи еще аспирантом замечательнейшего лингвиста Григория Осиповича Винокура, одного из пионеров русской культурологии, социолингвистики и лингвопсихологии.

К середине 50-х годов, когда обнаружились первые признаки наступающей оттепели, В. Д. Левин выступил в печати с рядом статей, в которых высказал собственные взгляды на природу русского литературного языка и предложил современную — до XIX в. — периодизацию его становления. Изложение целостной и оригинальной концепции потребовало от В. Д. Левина дополнительных исследований. Его ”Краткий очерк истории русского литературного языка” выдержал два издания — в 1958 и в 1964 годах. Наконец, в 1964 г. был издан ”Очерк стилистики русского литературного языка XVІІІ — начала XIX в. Лексика”. Фундаментальная работа ученого была представлена в качестве диссертации на степень доктора филологических наук, получив высокую оценку ведущих лингвистов и литературоведов страны.

Многие из положений ученого давно уже стали хрестоматийными. Другие дожидаются своей очереди. Исследование структуры русского литературного языка на его сложном, более чем двухвековом пути интересно не только само по себе, но и в силу того, что позволяет осмыслить суть, пафос и перспективу вообще развития национальной культуры.

Дело в том, что если отвлечься от зачастую схоластических споров об оформлении русскоязычного населения на Восточно-Европейской равнине в нацию, — споров, где выдвигаются самые различные, а иногда непредсказуемые и невразумительные, аргументы, — собственно русский литературный язык, предмет и сфера научных интересов В. Д. Левина, является бесспорным доказательством появления и проявления созревшего национального сознания.

Работа над четырехтомным ”Словарем языка Пушкина”, участие в дискуссиях тех лет по разным вопросам современной лингвистики и литературоведения, статьи, выступления на конференциях и в качестве оппонента при защите диссертаций, преподавание в Литературном институте и в МГУ — все позволило

В. Д. Левину проявить себя как незаурядного, глубокого и принципиального ученого. В. Д. Левин занялся языком художественных произведений не в аспекте общепринятых представлений о ”стилях литературного языка”, реализующихся в литературе, а как особой эстетической структурой. Художественная речь заинтересовала его одновременно как эстетический фактор формирования литературы и как языковая стихия, стимулирующая развитие литературного языка. Именно поэтому его теория о стилистических (по примеру фонетических) слабых и сильных позициях в художественной речи стала одной из попыток определения того инструмента научного познания языка литературы, благодаря которому структурные свойства русского литературного языка приобрели эстетическую значимость в творческих поисках ряда крупнейших писателей XIX—XX веков. Исследования В. Д. Левина, начиная с его работы ”Петр I и русский язык” и до статьи о ”неклассических”, наиболее новаторских, явлениях в русской культуре XX века дают стройную картину неуклонной эволюции общенационального литературного языка в его противоречивом движении, в поисках и в обретении классических норм, в борьбе и отказе от них, вплоть до создания новых типов литературы.

Более того, по сути дела, В. Д. Левин выдвинул идею о том, что нейтральные в живой речи лексические элементы приобретают подчас в художественном произведении новые неожиданные свойства, маркирующие эстетически целенаправленный смысл. Думается, что эта идея ученого со временем будет осмыслена в качестве лингво-литературного закона.

В отличие от ряда современных исследователей В. Д. Левин неоднократно высказывал мысль и о том, что со второй половины XVIII в. развитие русского литературного языка характеризуется отнюдь не ”демократизацией” его лексики, а наоборот, архаизацией средств книжного языка.

”Уволенный” на пенсию в 1975 г., ученый вместе с женой решил в 1976 г. репатриироваться в Израиль, где к тому времени поселилась его дочь. Вскоре В. Д. Левин стал профессором Еврейского Университета в Иерусалиме.

Лекции, работа с докторантами, углубленное изучение иврита (наложенное на ранние еще в семье полученные

знания), многочисленные контакты в свободном мире с выдающимися западными учеными, проверка положений своей теории о ”слабых и сильных” позициях стилистически-нормированного повествования, — все это позволило В. Д. Левину сделать чрезвычайно важные наблюдения над развитием языка русской повествовательной прозы начала XX века. Так например, В. Д. Левин установил (на произведениях А. Белого, Ремизова, Розанова и других писателей-модернистов) характер структурного преобразования прозы XX века: являясь определяющим формантом для стилистической структуры, интонация повествования, в отличие от классической литературы XIX в., строится не по законам прозы, а по законам стиховой революции XX в. Еще в 1971 году в статье ”Литературный язык и художественное повествование” им были высказаны смелые предположения, которые затем на международных сипозиумах и конгрессах демонстрировались на отдельных произведениях, неизменно вызывая одобрение у аудитории. Кстати, лекторский опыт, шире — опыт коммуникативного слова, несомненно, способствовал выработке концепции о строгой направленности писательского общения и о выборе интонационных средств построения стилистики. Серьезнейшим вкладом ученого в развитие исторических представлений о языке является и его работа ”К характеристике русского извода старославянского языка”, опубликованная в ”Wiener Slavistischer Almanach” в 1984 году. Собственно говоря, отмеченные в работе В. Д. Левина факты русского извода старославянского языка, принимаемые рядом исследователей за ”ошибки” и ”описки” писцов, будучи в определенной степени нормальными языковыми вариантами, одновременно являются и атрибутивными свойствами самого русского извода.

Наука, как известно, состоит не столько из ответов, сколько из вопросов, возникающих в ходе непрерывных поисков истины, и В. Д. Левин не перестает задавать их себе (и нам). Вот почему мы, коллеги его, друзья и ученики, поздравляя ученого с достойным юбилеем, вправе требовать от него summa summarum — книги, куда бы вошли идеи как из ранее написанных работ, так и те,

которые он додумывает сегодня. Этот труд, несомненно, станет важной вехой в науке о литературном языке, подтверждая эмпирически ясную мысль о том, что именно язык всего непосредственнее отражает происходившее и происходящее в России.