Г. О. Винокур. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1990. С. 3—6.

ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ

 

Первый и единственный сборник трудов Григория Осиповича Винокура (1896—1947) — «Избранные работы по русскому языку» — был выпущен в свет 30 лет назад. За это время научный авторитет Винокура вырос, во многом выяснилось подлинное значение его работ — он стал одним из признанных классиков русской филологической мысли. Но между тем многие его исследования (по теории и истории литературы, по общему и русскому языкознанию) до сих пор не опубликованы, а те, что опубликованы, зачастую не прочитаны как следует. Их глубокое и оригинальное содержание, воплощенное в подчеркнуто простой форме, нередко ускользает даже от опытного читателя, будучи воспринято через призму привычных воззрений. Не последнюю роль в этом сыграла иллюзорная доступность изложения: нам, воспитанным на разветвленной таксономии современного структурализма, на нарочитой трудности специального языка науки, кажущаяся легкость мысли не только не помогает, но даже мешает понять стройную и своеобразную филологическую концепцию Винокура, удовлетворяющую всем требованиям научной эстетики.

За минувшее 30-летие были изданы и переизданы труды почти всех крупнейших русских филологов XX века: И. А. Бодуэна де Куртенэ, А. И. Соболевского, Н. Н. Дурново, Л. В. Щербы, А. М. Селищева, Б. М. Эйхенбаума, Л. А. Булаховского, О. М. Фрейденберг, Б. В. Томашевского, Н. С. Трубецкого, В. М. Жирмунского, Е. Д. Поливанова, Л. П. Якубинского, П. Г. Богатырева, Б. А. Ларина, Ю. Н. Тынянова, В. В. Виноградова, В. Я. Проппа, М. М. Бахтина, Р. О. Якобсона. Настоящее издание призвано восполнить один из наиболее значимых пробелов в этом ряду, воздав должное действительному автору тех открытий, которые традиция приписывает его современникам или последователям. Мы надеемся, что эта книга поможет увидеть в работах Винокура не только то, что освоено наукой вчера, не только то, чем она живет сегодня, но

3

также и то, что будет обнаружено в них завтра, для чего еще не пришел свой час, но что незримо присутствует в них, до времени скрытое от нашего сознания.

Винокур был филологом в самом высоком, гуманитарном смысле слова. Он понимал филологию как первоэлемент и одно временно энциклопедию культуры и воплощал этот идеальный принцип в своей практической деятельности. Для него никогда не существовало принципиальной и непреодолимой границы между наукой о языке и наукой о литературе: он не только с успехом применял лингвистические методы в поэтике, но и умел видеть факты языка в культурно-типологической перспективе. Поражают единство и разносторонность его интересов: словообразование и морфология, лексикология и лексикография, культура языка и стилистика, диалектология и сценическое произношение, история литературного языка и историческая грамматика, стиховедение и язык писателей, история литературы и критика, биография и текстология, общее языкознание и эстетика — таков неполный список научных дисциплин, в разработку которых Винокур внес свой вклад. Это многообразие связывалось воедино не только предметом (русский язык и русская литература), но также и личностью, ее отношением к предмету как явлению человеческого Духа.

Широта исследовательского диапазона сочеталась у Винокура с чрезвычайной его подвижностью. Начинал ученый как компаративист: его занятия в Московском университете (1916—1920, 1922) были сосредоточены в основном в области сравнительно-исторического изучения славянских и балтийских языков. Одновременно он принимал участие в работе Московского лингвистического кружка, был его секретарем (1918—1919), а позднее — председателем (1922—1924). В эти годы в центре его внимания находились поэтика и литературная критика, но уже в середине 20-х годов их оттеснили на второй план сначала вопросы культуры языка, а затем — теория биографии и текстология: начался новый период творчества, тесно связанный с деятельностью Государственной академии художественных наук. С конца 20-х годов Винокур работал как лексикограф, один из наиболее деятельных авторов Толкового словаря русского языка (1929—1940). Другой большой темой его исследований стал в это время Пушкин: текстология, биография, комментарий, в меньшей степени — вопросы истории литературы и поэтики. Обе стороны творчества — лексикографическая и пушкиноведческая — органически слились в работе над Слова-

4

рем языка Пушкина, которую Винокур возглавлял с 1933 по 1947 г. Во второй половине 30-х годов опять произошел сдвиг его интересов, отчасти вызванный педагогической работой в высшей школе (1930—1947), — на этот раз в сторону исторической стилистики русского языка. К концу жизни Винокур вновь возвратился к лингвистической поэтике: в короткое время он создал несколько блестящих статей — среди них «„Горе от ума“ как памятник русской художественной речи» (1944), «Хлебников: <Вне времени и пространства>» (1945), «Понятие поэтического языка» (1946). Эволюция ученого не получила логического завершения: великое множество планов, обширных картотек, многообещающих набросков — это все, что осталось нам от большей части замыслов последних лет. Об их новизне и прозорливости можно судить по статье «Я и ты в лирике Баратынского», прерванной на середине, — она впервые публикуется в настоящем издании.

За свою недолгую жизнь Винокур оставил большое и многообразное наследие. Составители оказались перед вопросом, следует ли дать читателю хотя бы общее представление о разных сторонах творчества ученого (как это было сделано в издании 1959 г.) или, наоборот, подготовить по возможности полное и комментированное собрание работ в какой-нибудь одной области. Мы предпочли второй путь, остановив свой выбор на лингвистической поэтике, или, как говорил сам Винокур, на «поэтическом языкознании» — эта дисциплина, занимающая пограничное положение между языкознанием и литературоведением, как нельзя более полно обнаруживает общефилологический пафос исследований Винокура. Теоретическая поэтика, язык литературы, стиховедение — в этом кругу сосредоточены почти все работы, собранные в книге. Вынужденная ограниченность проблематики позволила нам представить ее в самых разных вариациях: хронологических (20-е и 40-е годы), тематических (Грибоедов, Пушкин, Баратынский, Хлебников и футуристы), жанровых (программные статьи, теоретические и исторические исследования, обзоры, рецензии, эссе).

Публикация сопровождается историко-филологическим комментарием. Его цель — затруднить чтение, его основные приемы — остранение и ретардация. Номера примечаний служат дополнительными знаками препинания, призванными остановить внимание на тех местах текста, мимо которых нередко проходят не останавливаясь. Комментарий принципиально диалогичен: наряду с голосом самого Винокура в нем звучат голоса его

5

предшественников, современников и последователей. Задача такого монтажа — создать историческую перспективу и реконструировать отчасти тот интеллектуальный контекст, в котором формировались и развивались научные взгляды выдающегося филолога.

Выпуская в свет собрание лингвопоэтических трудов Винокура, мы хотели бы верить, что оно составит лишь первый том «Филологических исследований», а за ним последуют другие: «Историческая стилистика русского языка», «Puškiniana», «Общее и русское языкознание», «Введение в изучение филологических наук».

[6]
Рейтинг@Mail.ru